ЗНАКОМИМСЯ ИЛЬ ВСПОМИНАЕМ. Римма Дышаленкова

Ивашкины ложки

В уральской деревне, деревне Гумешки
осины на опушке, березы на горе.
Мастер Ивашка сидит под окошком,
березовые стружки — на топоре.

Чурки-полешки, полешки-деревяшки
к мастеру Ивашке в гости валят,
осиновые ложки, рябиновые ложки
резать Ивашке чурбашки велят.

Ножик звенит, стружка поет,
ложка на ножке плясать идет:
на окошке — ложки, на порожке — ложки,
будто матрешки, взялись в хоровод.

Сделал Ивашка веселые ложки.
Не желают ложки на кухне служить:
— А пойдем мы, ложки, к плясуну Сережке,
будем под гармошку сапожками бить!

С той поры в народе ведется: в хороводе
Ивашкиным ложкам дробушки стучать,
а мастеру Ивашке за его промашки
лаптем из чашки щи хлебать.

Челябинск

И в новеньком Челябинске,
И в старенькой Челябе
Мы научились рисовать
Колябы и Молябы.

Купив бумагу и перо
На улице Бажова,
Мы научились распевать
Таинственное слово.

Озёра, и сосновый бор,
И бабушка Челяба
Сплели нам солнечный узор
Колябы и Молябы.

Да-да, купались мы в траве,
Ходили мы на голове
В траве Никольской рощи.
Река по имени Миасс
Свистела иволгой у нас,
Ворчала по-сорочьи.

И в новеньком Челябинске,
И в старенькой Челябе
Мы подарили наш рассказ
Колябе и Молябе.

Париж

Стоит в степи село,
Под солнцем греет крыши.
Над крышами его
Двести лет прошло.
А я вам говорю,
Что я живу в Париже —
Парижем называется
Пшеничное село.

Живут в селенье пахари,
Живут животноводы,
Хранят на фотографиях
То штык, то карабин:
Далёкие пожарища,
Великие походы,
Товарищей, потерянных
За Прагу и Берлин.

И здесь стоит мой дом,
Тесовый конь по крыше.
Как будто колос рыжий,
Пророс он из земли.
Мне Фершампенуаз
Не виден из Парижа:
Величиною с Францию
Поля вокруг легли.

Охранный камень

Я чту легенды первородный глас:
Охранный камень есть –
«Тигровый глаз»,
«Кошачий глаз»
и «Соколиный глаз».
Три камня, как живое существо,
хранят пути движенья твоего,
браслетом у изящного запястья,
тяжелым камнем, талисманом счастья…
Но разве путь мой
меньше сохранял
охранный камень –
батюшка Урал?
Мне детство щедро сказом осенял,
бажовским сказом, -
батюшка Урал.
Мне юность, будто кубок, наполнял
мерцающими тайнами Урал…
Его ларцы и горные хрустальцы
сверкают в сердце каждого уральца.

Касли

В Касли нас кони принесли,
И мы увидели Касли.

Бабушки связали,
Деды заплели
Город на Урале
По имени Касли.

Ажурные крылечки,
Плетёные окошки,
Изящные фигурки,
Чугунные скульптурки.

В округе тучные леса,
Прозрачные озёра.
Как дети, смотрят в небеса
Маковки собора.

В Каслях, вы знаете, живёт
Испанский рыцарь Дон Кихот.
Он изучает слово
Волшебника Бажова.

В особо дивные года
Вдвоём их видят иногда,
Когда читают книжки
Каслинские детишки.

Златоуст

Град земной и град небесный —
Город Златоуст.
По тропинкам горных лестниц
К Богу поднимусь.

Там в любое время года
Сотворяется погода.

Весь уральский край
Ждёт с утра и ночью даже,
Что по радио предскажет
Вещий Таганай.

Град небесный, город русский,
Почему ты златоустый?
— Потому я Златоуст,
Что погоды не боюсь.

Сатка

Чтоб не было загадки, скажу всё по порядку:
Мы не поедем в Африку и даже на Кавказ.
Сегодня без оглядки мы едем в город Сатку.
Как! Разве ты не знаешь, что Сатка есть у нас?

Кричат мои соседи: «Мы в Сатку не поедем!
Ведь в Сатке нет дельфинов и рыжих обезьян…»
А знаете, что в Сатке грибы растут на грядке,
Котята, как тигрятки, играют в прятки там?

Поедем в город Сатку на озеро Зюраткуль:
Там водятся медведи, там горы говорят.
Пусть озеро — не море, но про его просторы
Скажу: оно и морю немного младший брат.

Но если даже в Сатке и нет тигрят на грядке,
По озеру Зюраткуль дельфины не плывут,
И пусть кричат соседи: «Мы в Сатку не поедем!»,
Зато у нас там бабушка и дедушка живут.

Верхний Уфалей

Ах, если в Верхний Уфалей
Заеду я с утра,
На этот праздник поскорей
Сбежится детвора.

Озёра, горы и леса
Усядутся окрест.
И тем, кто опоздал, друзья,
Едва ли хватит мест.

Меня научит детвора
И Верхний Уфалей
Быть рыболовом, грибником,
Быть горняком, лесовиком,
Тогда я сделаюсь — ура! —
Всех бабушек мудрей.

Здесь дети знают птичий свист,
Лесной звериный след,
Травинки знают, каждый лист
И множество примет.

В уральский город Уфалей
Хочу уехать поскорей,
Иль убегу на лыжах —
На лыжах даже ближе.

Бакал

Про Москву поется много песен,
меньше слышно песен про Урал.
Никому на свете неизвестен
город моей родины Бакал.

Это не Москва и не Одесса.
И секрета тут большого нет:
просто среди наших гор и леса
не родился собственный поэт.

Наши храмы — синие шиханы,
наша книга — рудная земля,
наши собеседники — туманы,
голубые друзы хрусталя.

Вот они вернулись, солнцу рады —
улыбаясь, видят горняки
материнский домик с палисадом,
рядом с палисадом — родники.

Вечная, сердечная картина:
небогатый, но родимый кров…
Далеко уносит поезд длинный
клады из подземных городов.

Глубоко уходят люди в горы,
так же, как уходят в океан.
Тихо-тихо, осторожно город
ждет своих подземных горожан.

Перстенек

Горный камушек топаз
на меня уставил глаз,
так глядит, как будто что-то
с ним соединяет нас.

Мне от камушка тепло:
буду плавить серебро,
перстенек хочу изладить
для топаза моего.

Перстень, перстень, помоги,
чтоб не множились враги,
чтобы в каменных палатах
вражьей не было ноги.

В дальний путь ли ухожу,
перстень к сердцу приложу,
пусть поможет возвратиться
мне к родному рубежу.

Много пройдено дорог,
но всегда один итог:
сын, прими на веки вечные
заветный перстенек!

За печалью не гонись,
мастерство любить учись,
а в минуты темной смуты
в горный камень поглядись.

В нем прозрачные века,
жизнь умна и глубока,
от его спокойной силы
крепнет честная рука.