Как этимологи устанавливают происхождение слов

О рождении науки

Все маленькие дети – лингвисты. Они изучают язык в живом его проявлении – в речи, осваивая звуки, составляя слова, придумывая разные словоформы, находясь в поисках понимания значений произносимого, изобретая словосочетания и предложения. А некоторые даже интересуются, откуда взялись все эти слова? Взрослые придумали для ответа на этот вопрос одну из интереснейших наук – этимологию.

Этимология слова «этимология»

Углубляться в историю происхождения этого слова не придется, потому что в нем все лежит на поверхности: оно произошло от греческих слов etymon («истина») и logos («понятие, учение»).

Как появилась эта наука? Некоторые исследователи считают, что на возникновение слов человек обращал внимание еще в древности (подобно детям, которые сами предлагают свои версии происхождения слов: например, гусеница – жена гуся, а дочь Макара – Макарона). Но прямого доказательства этому нет. Зато ученые обращают внимание на косвенные доказательства попыток объяснить происхождение слов с помощью мифов.

Один из примеров – миф о рождении Афродиты из пены. Оно связано с попыткой разгадать значение имени богини, понять, как оно появилось. Ученые считают, что слово «Афродита» было заимствовано у финикийцев. Греки не могли объяснить его, поэтому сопоставили непонятное им слово с созвучным греческим aphros [афрос] – «пена». Так объяснение финикийского имени перешло в красивую легенду.

Одним из первых ученых, который писал об этимологии, был Платон (427-347 гг. до н.э.). Его взгляды на возникновение языка были не особо глубокими, ибо он считал, что слова лишены исторического развития и представляют собой результат установок «законодателей».

В Древнем Риме темой происхождения слов занимался известный грамматик Варрон (116-27 гг. до н.э.). Он определил этимологию как часть науки о языке, которая устанавливает, «почему и откуда явились слова».

Средние века ничего не добавили в развитие интересующей нас науки. Происхождение многих слов трактовалось наивно и беспочвенно. В последующие века количество несостоятельных этимологий, основанных на фантазии их авторов, не уменьшалось. Так, например, русский поэт и филолог В.К. Тредиаковский (XVIII в.) считал, что название страны Норвегия – это искаженная форма от слова Наверхия (потому что, по его мнению, она расположена наверху, на севере). Также и Италия трактовалась им как Удалия, потому что она удалена от России. Но наука развивалась, и языкознание в свете многих учений продвигалось вперед. В конце XVIII века появилась работа Гердера «Исследование о происхождении языка», которая выступила против бытующего тогда мнения о божественном возникновении и неизменяемости языка. Имен людей, занимавшихся научной стороной языковой истории, было немало. Интерес к теме возрос не только в связи с началом изучения санскрита, в котором нашли много общего с европейскими языками, но и с развитием всех наук, в частности, естественных, в которых формировалось общее понимание действительности и общий подход к изучению и сравнению объектов исследований. В 30-40-х годах XIX века утвердилось сравнительно-историческое языкознание, а с ним и сравнительно-исторический метод, который дал возможность подходить к происхождению слов не с обывательской, а с научной точки зрения.

О родстве языков

Маленькие дети, интересуясь, как они появились на свет, задают этот вопрос до бесконечности:

– Мама, меня родила ты, а кто родил тебя? – Бабушка.
– А кто родил бабушку? – Прабабушка.
– А кто родил прабабушку? – Прапрабабушка.

И так далее.

В итоге мама вынуждена объяснить ребенку про обезьяну. Но, к сожалению, такую длинную родословную не всегда можно разглядеть у слов, в этимологической науке имеется немало белых пятен, хотя ученые сделали уже и много открытий. Попробуем все же разобраться, кто кого «родил».

Языковое древо

Сейчас уже ни для кого не новость, что языки объединяются в определенные группы. Давно известно, что украинец может понять русского и что белорусам во многом понятен наш язык. Называются эти самые близкие родственники – восточнославянскими языками. К славянским языками относятся еще две ветви:

1) западнославянские (польский, чешский, словацкий, кашубский (на котором говорят на небольшой территории на севере Польши) и два лужицких (или серболужицких) языка — верхнелужицкий и нижнелужицкий, распространенных на небольших территориях на востоке Германии;

2) южнославянские: сербскохорватский язык (на котором говорят в Югославии, Хорватии и Боснии-Герцеговине), словенский, македонский и болгарский язык.

Общность этих языков подтверждена многими словарными совпадениями, имеют много общего грамматические категории и изменения слов. Но общеславянский или праславянский язык, к которому восходят все современные славянские языки, исчез бесследно, памятников письменности такой давности нет.

На Руси сохранились источники на старославянском (церковнославянском) и древнерусском языках, которые являются ценнейшим материалом для работы этимологов. Намного больше повезло, например, романской группе языков (итальянский, испанский, португальский, французский, румынский и др.), у которой сохранился общий прапредок, которым является латинский язык. Многие большие группы языков имеют общие лексические и грамматические соответствия. Это выяснили в XIX веке, когда изучили санскрит. В нем оказалось много общего с древнегреческим, латинским, древнеиранским, германскими, балтийскими, славянскими и другими языками.

Первым, кто заметил сходство между санскритом и европейскими языками, был флорентийский купец и путешественник Филиппо Сассетти (1540-1588).

Главные фигуры важных открытий начала XIX в., которые привели к созданию сравнительно-исторических грамматик, были Франц Бопп, Р.К. Раск, Я.Гримм и В.фон Гумбольдт. В результате кропотливой работы ученых было установлено, что перечисленные группы языков родственны друг другу. Об этом говорит, например, сравнение многих общих для человечества слов: ночь – naktis [нАктис] (литовский) – nox [нокс] (латинский) – nyx [никс] (древнегреческий) – nakt [накт] (древнеиндийский) и т.д.

Ареал распространения восточнославянских языков

Поскольку эти языки были распространены в разное время в Индии (санскрит) и в Европе, они получили название индоевропейские языки. Сейчас считается, что это название условное, но оно все же закрепилось за самой распространенной в мире группой языков. Индоевропейская семья на современном этапе включает романскую, германскую, кельтскую, балтийскую, славянскую, тохарскую, индийскую, иранскую, армянскую, анатолийскую (хетто-лувийскую), греческую, албанскую и италийскую языковые группы. При этом анатолийская, тохарская и италийская группы представлены лишь мёртвыми языками. Так как индоевропейские языки объединены по признакам общности, ученые пришли к выводу, что у них был один предок, который воспроизводится сегодня этимологами по логической и эвристической (методом проб и ошибок) структуре. Таким образом, изначально этимология как наука опирается на 2 начала: историческое (знание происхождения языков, в том числе в дописьменную эпоху), и сравнительное (когда найти возникновение многих слов помогает сравнение родственных языков).

О звуках

Начнем с того, что в пределах самых близких языков-родственников наблюдаются значительные различия. Во время самостоятельного существования языки одной ветви претерпели множество изменений, которые привели к некоторым расхождениям. Например, если сопоставить слова место, месяц, нож и сок с близкородственными украинскими мiсто, мiсяць, нiж и сiк, можно сделать вывод, что в ряде случаев русским гласным о и е будет соответствовать украинское i.

Конечно, такие расхождения встречаются не только в фонетике, но и на всех остальных уровнях языка. Изменения внутри одного языка можно увидеть, например, сопоставив однокоренные слова: волк-волчица, рука-ручка, река-речка, пеку-печешь и др.

Чередование к/ч, исторически возникшее, произошло перед гласными е, и, ь (древнерусское написание речька, ручька), в то время как в остальных позициях сохранилось древнее к.

О том, что таких чередований немало, знает каждый носитель языка. В языке произошло много таких изменений, которые совсем не оставили очевидных следов прежнего состояния. Зачастую слова в современности с совершенно разным звучанием этимологически связаны друг с другом. В таких случаях проводятся целые расследования, в которых участвуют данные разных языков. Например, казалось бы, совершенно не связанные друг с другом слова бык и пчела являются родственными.

Начнем объяснение с более понятной связи в словах бык и бука.

Букать в славянских языках значит мычать, реветь, это же значение имеет глагол бучать. Очень давно был корень -бук- с долгим звуком, который мог чередоваться либо с кратким у (-бук-), либо с сочетанием -оу- (двойной гласный называется в науке дифтонгом) – -боук-. Затем эти три чередования разошлись в разные слова. -Бук- с долгим у стал «родоначальником» быка, -боук- развил в разных славянских языках слова типа букать и бучать, а -бук- с кратким у сохранился только в одном корне – в слове пчела!

Да, у названия насекомого исторически тот же корень, что и в слове бык (давным-давно считали, что пчела также бучит, как и бык!).

Восемь веков назад это слово произносилось не так, как сегодня, а именно: бучела, а писалось так: бъчела. Со временем ъ утратился и получилось сочетание бчела. Его очень неудобно произносить, поэтому оно должно было упроститься: либо неудобные звуки должны стать звонкими, либо глухими.

Случилось и то, и другое, появилось два слова – украинское бджола и наше пчела.

Из всех этих длинных объяснений происхождений нескольких слов вытекает закономерные вопросы:

- Каким образом устанавливается соотношение звуков в разных языках, особенно древних, когда не было никаких записей?
- Как ученые реконструируют слова, а тем более звуки, самое эфемерное явление, если дело касается умерших языков?

Дело в том, что на нынешнем этапе составлено множество таблиц, в которых прописаны соотношения звуков по языкам, в основном современным. Во многом помогают мертвые, но очень хорошо сохранившиеся латинский и греческий языки. Также ученые решают некоторые вопросы подтверждения достоверности некоторых звуковых фактов весьма оригинальными способами, решая подчас достаточно сложные этимологические задачи.

Приведем пример. Но начнем издалека, с сопоставления простых слов дом и дым. Одного ли корня названные слова?

В древности на Руси дань собиралась от дыма, то есть «от очага», «от дома». И некоторые этимологи доказывали, что эти слова являются однокоренными. Но, если посмотреть на соответствия слова дом с древнегреческим domos, латинским domus, древнеиндийским damas, легко убедиться, что в корне слова *dom- (это восстановленная индоевропейская форма) только в индоевропейском языке произошли изменения (*o→*a). В остальных трех языках корень не претерпел существенных изменений. Конечное *-os сохранилось только в древнегреческом языке, а в русском языке конечное *s было утрачено (это произошло во всех славянских языках), а гласный *о сократился в ъ («ер»). Затем конечный ъ перестали произносить, а с 1918 – писать.

У слова дым совсем иные ближайшие родственники: латинское fūmus [фý:мус] и древнеиндийское dhūmas [дху:мáс] – «дым». Эти и некоторые другие родственники позволяют реконструировать индоевропейскую праформу («исходную» форму) *dhūmos. Таким образом, начальное д- в слове дым – иного происхождения, чем в слове дом (в первом случае это индоевропейское *dh, а во втором – *d). Корневые гласные в этих словах также различные. Возникает логичный вопрос о гласных, почему при сравнении слова дым с латинским fūmus и древнеиндийским dhūmas мы приходим к выводу, что в корне этого слова исконным было долгое *ū [у:], изменившееся в славянских языках (и в русском) в ы, а не наоборот? И тут на помощь языковедам приходит… корова! Вернее те звуки, которые она произносит.

Посмотрите, как мычит корова в разных индоевропейских языках: латинский – mugīre [му:гИре] «мычать»; немецкий – muhen [мý:эн] «мычать»; литовский – mūkti [мý:кти] «мычать»; древнегреческий – mўkaomai [мю:кáомай], в более древнем произношении – [му:кáомай] «мычу».

Все перечисленные слова – звукоподражательные по своему происхождению, они воспроизводят мычание коровы – mū [му:]. Навряд ли коровье мычание изменилось со времени существования индоевропейских языков. Вот почему звук ū следует признать исконным. Тогда почему же в русском языке, корова, говорящая «му», мычит? Может быть, наши коровы мычат по-особенному? Действительно, ведь известно, что представители разных народов иногда представляют «язык» некоторых животных иначе, чем их соседи. Например, мы ясно слышим петушиное кукареку, гусиное га-га-га, собачье гав-гав-гав. Но, например, немец вам скажет, что петух кричит kikeriki [кикерики], гусь – gickgack [гикгак], собака – kliffklaff [клифклаф].

Но с коровой все немного иначе, и наш глагол не доказывает, что мы неверно воспринимаем коровье «общение». Во многих языках корова «мукает», у нас же мычит, что является доказательством фонетического изменения ū [у:]→ы. Точно такого же, какое языковеды устанавливают для русских слов на основании сопоставлений.

Например, литовского sūnus [су:нýс] – сын, латинского fūmus – русского дым. Естественно, что такая «коровья» аргументация не является решающим звеном в цепи доказательств, многие звуковые соответствия находят, сопоставляя и сравнивая разные родственные языки.

Знание фонетических закономерностей развития языка позволяют ученым восстанавливать древнюю форму слов, устанавливать их этимологию. Но фонетическая сторона отнюдь не является единственной в такого рода анализе. Не менее важным является исследование словообразования и развития значений слов.

Автор: Татьяна Бондковская

Источник