Невидимый монастырь - это рассказ об удивительной русской женщине – Екатерине Васильевне Загорской, жившей в середине XIX века. О ней почти ничего неизвестно, но ее история стоит того, чтобы ее узнали и другие.
Натолкнулась я на имя Екатерины Загорской в кратком примечании о. Павла Флоренского к письмам русского богослова Александра Матвеевича Бухарева.
Он готовил их к публикации для журнала «Богословский Вестник».Примечание к письмам отсылает к воспоминаниям протоиерея В. Лаврского об о. Феодоре (Бухареве), с которым тот был знаком по Казани. Письма Александра Матвеевича написаны к духовно близким людям уже после снятия с себя монашеского чина.
К ним он обращался за помощью в период, когда ему всюду отказывали. После снятия монашеского сана Бухарев оказался в изоляции от общества и без средств существования. От голода умер единственный ребенок, не доживший и до года, от скудного питания и переживаний у Александра Матвеевича стала катастрофически быстро развиваться чахотка.
Александр Матвеевич Бухарев
Однако о Бухареве рассказ впереди, а сегодня - об удивительной русской женщине, которая тогда пришла на помощь Александру Матвеевичу. История ее тоже стоит романа. Загорская Екатерина Васильевна предстает в воспоминаниях современников старой девой, никогда не бывшей замужем.
После определенных событий, о которых можно только догадываться, она надела черное платье, скрутила в кокон свои удивительно красивые длинные волосы и перестала участвовать в активной жизни, выбрав путь наблюдателя внешней жизни, заменив ее внутренне активной и полной благотворительности.
Наблюдателей и созерцателей у нас не любят, что тогда, что теперь, теперь – особенно. Говорят о них в пренебрежительно-покровительственном тоне, относя их к числу неполноценных: пенсионеров, инвалидов и прочих маргиналов, добровольно или вынужденно оказавшихся на обочине жизни.
Вошли в моду активисты и позитивщики, убегающие от полноты жизни в той же мере, что и негативщики. Своему выбору Екатерина Васильевна сохранила верность на протяжении всей отпущенной ей жизни, потому что то был ее выбор. У нее мог вполне мог бы быть другой: она была молода, красива, богата, отец - статский советник и врач – оставил ей хорошее наследство в виде многочисленных заводов на Урале.
Она могла выйти замуж, как ее сестры, но выбрала путь благотворительности и жертвенного служения близким. Прожив до глубокой старости, она оставила о себе добрую память, которая постепенно, с годами, увы, стала исчезать.
Она никогда не вела публичной жизни, о ней мало кто знал, но отшельнически-монашеский образ был ей впору. О ней только и остались, что воспоминания известного протоиерея, и то в связи со страстотерпцем А. М. Бухаревым, да несколько слов в воспоминаниях ее современников.
О ней нет никакой информации даже в Интернете, где, казалось бы всё можно найти. Настолько память о ней оказалась коротка и выборочна. Все свое богатство, время, силы она посвящала другим, став благотворительницей и благодетельницей многих и многих бездомных, крестьян, пансионеров, ежемесячно получавших от нее свой пансион.
У нее всегда было много девочек, которых содержала, обучала и воспитывала. Екатерина Васильевна не тяготилась этим, напротив, так их любила и настолько была привязана к ним, что даже краткое расставание на два-три дня приносило ей невыразимые страдания, боль и слезы.
Жила она для своих крестьян и домочадцев, заменивших ей семью, близких, друзей. Многочисленных детей, всегда окружавших ее, она выдавала замуж, нанимала им учителей и гувернеров. А.М. Бухарев часто, когда служил в Казани, бывал в доме Екатерины Васильевны, потому что там было всегда много детей.
Он сравнивал их с не захватанными, не загрязненными и не затертыми серебряными гривенничками, чистыми и не обезличенными жизнью. Потом у выросших детей появлялись свои детки, и снова Екатерина Васильевна заботилась о них. Так проходила ее жизнь в этом «оригинальном невидимом монастыре», в деревне, что в десяти км от Казани.
Обучение детей
В этом невидимом монастыре была своя игуменья - сестра Загорской – Варвара Васильевна Любимова. Она хоть и была замужем, но детей не имела и тоже привязалась к одной из своих воспитанниц.
Был у них и свой казначей – дочь купца-книгопродавца, и своя будильница и, конечно, свои насельницы – дети и домочадцы. Так сложился этот необычный женский мир, созданный двумя замечательными русскими женщинами, двумя сестрами, о которых нам почти ничего неизвестно.
Это удивительная история. Имена сестер Загорских, некогда живших в Казанской губернии, прочно вошли в мой круг имен, которыми мы окликаем и узнаем друг друга и которыми каждый населяет свой невидимый монастырь.
Автор Тина Гай
Свежие комментарии