Гимн смерти

(отрывок из поэмы "Мир Сатаны")

Из бездны, покрытой глубокою ночью,
Туманною, черною, страшною мглой,
Где тишь и молчанье ничто не нарушит,
Где вечно царит непробудный покой,
Встает с тихой жалостью, с грустью во взгляде,
Прозрачною дымкой окутан кругом,
Туманного призрака облик неясный
Видение женщины с бледным лицом.
Несутся по воздуху дивные звуки
И сладостный голос внезапно запел,
Для слуха неслышно, лишь сердцу понятно
Напев тот струной серебристой звенел:

"Не страшися, слабый смертный,
Темноты кругом меня,
Сладкий отдых забытья
На моей груди найдешь ты,
Успокою я тебя.
Милосердная, дарую
Людям тихий я приют,
Где печали не живут,
Где вдали от шума мира
Без следа они замрут.

Я средь жизненного моря
Остров отдыха. В конец
Утомившийся пловец
Тут грозу минувшей бури
Забывает, наконец.
Тут ко сну манит прохлада
Молчаливых, ясных вод;
Ветра легкого налет
Тихо, тут порхая, песню
Колыбельную поет.

Я плакучей ивы образ -
Над страдальческим челом
Тенью сумрачной кругом
Наклоняю грустно ветви,
С вниз поникнувшим лицом,
Усыпляю сном глубоким,
И уснувшему на век
Тихий я даю ночлег:
Спит под крыльями забвенья
Здесь спокойно человек,

Я последней страсти жрица, -
Сбросив с плеч своих покров,
Без печали и шипов
Для любви изготовляю
Ложе сна среди цветов.
Жгучей негою желанья,
Пылом счастъя не горю,
Но зато любовь мою
Без обмана и измены
Я навеки отдаю.

Предо мной наука молкнет,
Предо мной сомнений глас
Утихает, и как раз,
Тотчас правде обучаю
Ясной, голой, без прикрас.
Тайну жизни, тайну смерти,
Знанья всякого венец
Здесь коснется лишь мудрец,
Для него когда открою
В вечность дверь я, наконец.

Приходи в мои объятья,
Мне на грудь склонись главой:
Отдых долгий, вековой
У меня найдешь ты, кончив
Подвиг жизни трудовой.
Приходи, постель готова,
Сладко ты заснешь на ней
Под охраною моей!
Словно мать любовью нежной
Окружу тебя своей.
Пусть бросаются другие
Безбоязненно вперед
В жизненный водоворог.
Где обманчивой волною
Их в глубь бездны унесет,
В жизни все ведь ложь, все призрак:
Громогласный гул побед,
Быстротечной славы свет,
Блеск надежды лучезарный
И любви беэумный бред!

Я неслышною рукою
Прикоснусь к твоим очам,
И тогда уже слезам,
Полным горести и муки,
Не струиться по щекам;
Наболевшую я душу
Сладким ядом оболью,
Все страдания уйму,
Лишь в груди биенье сердца
Я на век остановлю.

Перевод: М. В. Ватсона

Гимн бессмертия

(отрывок из поэмы "Мир Сатаны")

"Слава тебе, животворное пламя,
Неистощимое жизни зерно,
Творческой силы победное знамя,
В цепи творенья златое звено!

Пламенем вечным ты солнце питаешь,
Небо обводишь лазурью кругом,
Розовым блеском зарю украшаешь,
В сумраке месяц даришь серебром.

Эхо даешь ты дремучему бору,
Зелени роскошь его деревам,
Рев урагана морскому простору,
Говор сребристый студеным ключам.

Ты ароматы в цветы наливаешь,
В каждой росинке огонь твой блестит,
В шепоте ветра ты тихо вздыхаешь,
В грохоте бури твой голос звучит.

В недрах глубоких земли все металлы
Ты разливаешь могучей рукой -
Жемчугу блеск ты даешь и кораллы
Ты насаждаешь в пучине морской.

Черною мантией ты расстилаешь
По небу тучи и в вихре летишь,
Воздух дыханьем своим наполняешь,
В ярком сиянии молний горишь.

Ты тот рычаг, что вкруг оси незримой
Все заставляешь вращатъся миры,
Юности вечной и неуловимой
Щедрой рукой раздаешь ты дары.

Перевод: М. В. Ватсона

К Отечеству

Забыта, заброшена, словно в пустыне
Лежишь ты, родная страна,
Ты долго над миром царила, а ныне
Унижена ты и бедна.

Из глаз твоих слезы по бледным ланитам
Текут непрерывной струей;
На сердце измученном, скорбью разбитом,
Унынье гнездится змеей.

Смерть тьмою одела тебя непроглядной,
Покрыла покровом своим,
С зловещим весельем тиран беспощадный
Смеется над горем твоим.

Тебя он несчастную, злобно терзая,
Детей твоих лучших губил.
Свободу и правду пятой попирая,
Кого нечестивец щадил?

О, братья-товарищи! к вам шлю воззванье
Печальным стихом я своим,
Скажите: какое сравнится страданье
С мучением горьким моим?

Я знаю, несчастный, скитаясь в изгнаньи,
Что стонет отчизна в цепях, -
Что доблести прежней в ней нет обаянья,
Что гибнет родная в слезах.

В угоду тирану клевреты бездушно
Пронзили страдалицы грудь,
Покрыли позором ее равнодушно,
Ей терньем осыпали путь.

Испанья объятья в тоске непритворной
К сынам простирала с мольбой, -
Они поднялись, но изменою черной
Расторгнут союз их святой.

Где ж меч твой могучий, отчизна родная?
Где славных героев ряды?
Где каменных стен твоих броня тройная?
Увы! где свободы следы?

Искусно поставлены были ей сети,
Не смев разорвать их тогда,
В ярмо деспотизма впряглись твои дети,
Покрытые краской стыда.

А славой когда-то гремела Испанья,
Сверкала лучом золотым
Могущества, доблести, блеском сиянья,
На диво народам другим.

Как кедры Ливана, она упирала
Чело свое в высь облаков;
Как громы пугаютъ детей - устрашала
Так речью своею врагов,

Теперь же лежит, словно камень в пустыне,
Она одиноко, - сыны
В защиту ей вставшие, все на чужбине
В изгнаньи скитаться должны.

Величье и роскошь былые покрыты
Травою эабвения, мхом; -
Дни блеска, могущества, счастья - забыты,
Уныние, стон лишь кругом.

И носим на сердце, горюя в изгнаньи,
Все те же мы думы свои:
Залечит кто раны тебе, о Испанья,
Кто слезы осушит твои?

Перевод: М. В. Ватсона

Романс

Над вершиною Хораби
Чуть рожденная луна;
И могучий на равнине
Рыцарь видится в броне.

Под лучом печальным светит
Крест на латах, на груди,
Паладин, в защиту вставший
За святой Ерусалим.

Едет он от Иордана,
Вдоль теченья иногда,
И в парадной и в богатой
Блещет сбруе стройный конь.

Между тем ему навстречу
Там араб на скакуне,
Он с копьем, с кривою саблей,
И с сияющим щитом.

Конь бежит, звенит оружье,
Слышит, видит паладин,
Отпустил свободно повод;
И к неверному вперед.

И араб уж наготове,
Жаждет славы, помнит честь.
Приложил к плечу десницу,
Ринул в сильного копье.

Перевод: К. Д. Бальмонта

Перевороты земного шара

Уж тысяча веков прошла над миром,
Промчались как колонны из огня,
И мир, объятый страхом, видел четко, -
Свою предощущая гибель в том, -
Как половина видимой вселенной
Сокрылась в Море и ушла в ничто.

Гигантский ураган безмерной дланью
Качнул миротворение кругом,
И полюсы содвинулись. И путник,
Блуждая, видит горную смолу,
Берет обломок Этны, превращает
В воздушность пыли твердую кору,
И смотрит, нет ли в этом бедном прахе
Мозаики, где Геркуланум спит.

Где древле находилась Атлантида?
Взгляни туда, в кипящий Океан,
Там корабли, что путь не различая,
Прибрежий дальних бросив тишину,
Доверили волнам Железный якорь,
И меж обломков скрытых там на дне,
Железный якорь в Море зацепился,
К обломкам Атлантиды он прильнул,
Вонзился в башни древней Атлантиды.

Перевод: К. Д. Бальмонта