На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Хвастунишка

6 788 подписчиков

Свежие комментарии

  • Алексей Яковлев
    Спортсмены ездят по разным городам, у них режим. Но и трахаться хочется. Чтобы спортсмены не нарушали режим и не иск...Чирлидинг – танцы...
  • selyger ger
    Никогда не слышал... не очень сильный голос,  я бы сказал - певица - релакс!Не забудем мы ни ...
  • Ольга Денисова
    скажите, а вот такую котельную, как тут на фоот с кафелем - https://amikta.ru/portfolio/otoplenie-pos-leninskoe можно...Идеи для дома: кр...

МЫ ИХ ЧИТАЕМ В ПЕРЕВОДЕ. Эдуардс Айварс

https://images.la.lv/uploads/2016/03/Eipurs_TS.jpg

Эдуардс Айварс (латыш. Eduards Aivars, настоящее имя Айварс Эйпурс, латыш. Aivars Eipurs; род. 13 марта 1956, Саулкрасты) — латышский поэт. 

Публикуется с 1985 года. Дебютный сборник стихов «Танцы» (латыш. Dejas; 1991), за которым последовали ещё восемь книг стихов и две книги малой прозы под общим названием «Минимы».

Книга стихов «Я прошёл» (латыш. Es pagāju) выиграла в 2001 году конкурс неизданных рукописей издательства «Дом прессы» и была напечатана, получив также премию латвийских Дней поэзии. 

Сборник стихов «Саквояж» (латыш. Sakvojāžs; 2011) был удостоен премии «Серебряная чернильница», присуждаемой Вентспилсским международным Домом писателя и переводчика.

На русский язык стихи Айварса переводит Александр Заполь; в 2018 году в его переводе московским издательством «АРГО-РИСК» опубликована книга избранных стихотворений Айварса «Тут где-то рядом должна быть Европа».

По мнению критика Валерия Отяковского, в этой книге «одного из самых влиятельных латышских авторов старшего поколения» "картина мира складывается из элементов, ни в одном из которых нельзя быть уверенным, всё вызывает сомнение. Зыбкость окружающего топоса усугубляется странноватой мистикой, сопровождающей каждый шаг."

Наследство

Бабушкины серьги
Испарились из шкатулки так же резво
Как леса с карты Латвии
Даже министром у нас поставили Гатера
Распиливая серёжки ёлки на пилораме-гаттере
Парень отпилил себе руку
Пока брат в городской квартире скручивал люстру
Мамочка, милая мамуленька, нужно, очень нужно
Ты ведь знаешь, что я не валюсь лишь потому,
что колюсь

Успокаиваю мать в зале суда:
— Радуйся! Глубоко вдохни, расслабься немного
Пока сын в тюрьме
Радуйся хоть за люстру
Пока братишка в больнице со свежеспиленным стволом руки мечется в бреду
Выпилить небо, выпилить луг

Он говорит раз в день

Всего одно предложение
В пять пополудни
На этой неделе он вот что сказал:
Понедельник: Хватит!
Вторник: Сделай погромче!
Среда: Лошадь хромает.
Четверг: Уж лучше б читал..
Пятница: Обдеру-ка зайца.
Суббота: В Ригу не едешь?
Воскресенье: Пусть пастор сам идёт, если хочет!
До пяти он думал, что скажет
в понедельник ничего не придумал — мог ли
он знать, что ровно в пять я понесу дрова

После пяти он думал о том, что сказал

Он был слепой

Зимой протянул верёвку к колодцу
Шёл, держась за неё, и разбивал лёд
Пока не добыл воды
Летом, чтобы перевязать корову
Шёл по солнцу, которое светило
Прямо в сердце ему
Поздней осенью, заблудившись
Всходил на горку и звал нас
Чувствуя, как остывают голые поля
Пока мы идём за ним

Он сидит ошую отца

И держит на шнурке самолёт как собаку
Периодически подёргивая
Самолёт подскакивает в небе
Пассажиры недовольны:
Только умерли, а уже проблемы

Я недалеко от Ниневии

Но пойму это только потом
Пересекая тёмную минуту отчаяния
В ночи души и жизни
Огромная рыба качается в такт волнам
Огромный дом, в котором только подвал
Отступает полная луна
Приходит полное солнце
Но пока ночь
Над видной и невидной стороной
И другого знака нам не будет дано

Господь прогуливается в городском парке

И приветствует двух седых подружек на скамейке
«Я бы круто изменил вашу жизнь, если б не было
                                        таких предрассудков, таких традиций
Сердцем вы могли любить, как вам вздумается
Остричь коротко волосы, надеть солнечные очки и выходить в свет
Но не это главное — были глаза, были уши, были руки, были ноги»
Они пересаживаются, но жизнь уже не пересадишь
Жизнь не только лучи солнца, что их сейчас беспокоят

Старый Вертер

Старый Вертер очень страдает
У него теперь уже четвёртое сердце
(то есть было три пересадки)
Второе было от сильно избитого брата невесты
Она откупилась от Вертера сердцем брата
С сердцем зятя катастрофически задыхался
С третьим сердцем вышел из психушки
Это сердце явилось ему в видении
Вот Вертер и соскакивает с катушек
Отговорил от аборта девчонку четырнадцати лет
Ему самому семьдесят два в тени
Раз четвёртое сердце от нелегала-азиата
Надеется, тут снова родится Конфуций

Туман на привокзальной площади

Голос за окном машины: — Простите!
Однако там никого нет
Паника охватывает Микелиса (так звать шофёра)
Из пустоты доносится:
— Не дадите мне сорок сантимов?
Микелис находит деньги и кидает в окно:
— Сколько есть, столько есть
Торопливо взводит мотор
И покидает это место
Шесть утра и пару градусов ниже нуля

Моё имущество продают с аукциона

Аукционщик крайне противным голосом:
Подорожник у колодца, начальная цена — за так
Кто больше?
Подорожник у колодца за так — раз!
Даром — два!
Даром — три! Продано!
Подорожник у колодца отдан за так
Господину с разбитым пальцем
Даже это обжаловать не могу

Картина дня

наверх