ЗНАКОМИМСЯ ИЛЬ ВСПОМИНАЕМ. Михаил Стахович

Праздник, или горе от пляски

Что, Павлушка, что, Прокофий,  Мои верные слуги!  Нынче горек что-то кофий  И нечисты сапоги!  То-то! Праздник на деревне;  Там у свата, у кумы  Без трактира, без харчевни  Обойдёмся, видно, мы!  Знать, ребята, вы кутите?  Вот и повар чуть живой...  «Барин, нынче уж пустите:  Праздник!» - Я махнул рукой!  Знаю: праздник! И весною  Так и веет мне в окно;  Балалайкой заливною  Наши улицы давно  На заре ещё звенели,  Песни громко раздались,  Дети, девки под качели  И ребята собрались.  Эх, туда бы я пустился  В этот пёстрый хоровод!  Вишь, как парень расходился:  Шапку набок, грудь вперёд,  Трепака ударить хочет!  Девка рослая глядит,  И хохочет, и топочет,  И плечами шевелит.  Так и дёргает мне ногу!  Знает наша сторона:  Сопротив меня, ей-богу,  Нет другого плясуна!  Как бы с парнем я расчёлся:  И ныряя, и скользя,  По-цыгански бы прошёлся -  Да поди-ка вот - нельзя!  Всё заботы да затеи.  Вот сегодня на обед  Навязался мне на шею  Церемонный наш сосед;  Надо с ним, и вкось и прямо,  Про журналы рассуждать  И с его жеманной дамой  Дребедень перебирать.  Ну, а если он забудет?  Если грязи да пути  Побоится и не будет -  Аль на улицу пойти?  Да! добро свои крестьяне,  А чужие молодцы?  Здесь на ярмарке мещане  И проезжие купцы.  Ну, так ладно ж! и без пары  Я с гитарой тряхону -  Просто смерть бы без гитары  Записному плясуну!  Правда, вижу, брат Прокофий,  Что на праздник не лафа -  Книга, трубка, чай и кофий  И зелёная софа!  

[1855]

Пальна

В придонских краях есть деревня средь гор и полей:  Там лес зеленее, ночная звезда веселей!  Там коршуны стаей кружат над берёзой густой,  Там, сказке ровесник, орёл солетается с ними порой;  И в роще шумят бесконечно разгульные ветры степные,  И дружно с волной говорят берега, осокой увитые;  А в небе лазурном, играя как волны, бегут облака,  И горы рокочут ключами, и вьётся меж ними река.  Там всё мне родное: и небо, земля, и вода,  И веянье ветра, и облак игривых чреда!  Дворы и хоромы стоят, утонувши в кудрявых садах,  Стада с табунами гуляют далёко в отхожих лугах,  И всякому зверю приволье - леса, и трава, и кусты,  Овраги глубоки, в оврагах осоки густы.  За теми долами церковная кровля виднеет,  А поле пологое колосом-золотом спеет.  Часто я летом сижу на гумне на омёте один;  Дорога чернеет, по ней и пешком, и верхом селянин  Идут; на возах, на конях ребятишки, а солнце зашло;  Слышней на закате колёса, шумнее волну понесло  Со скрыни крупчатки, и ожил прохладой народ,  В саду господа, а ребята на речке, в селе хоровод.  Отрадное время! Темнеет зелёной дубровы вершина,  И вот занялася заря, и роскошна заката картина,  И музыкой чудной её довершает, гремя, соловей,  И пахаря песня, и топот коня, и бегущий ручей.  День безмятежный! ясный закат! плодотворна погода!  Слышу твою благодать! торжество твоё вижу, природа!  В родимом углу на земле родимых небес красотой  Ты каждому сердцу доступна и той же горишь теплотой,  Как и в зерцале искусства: так полны и жизни, и цвета  Звуки волшебные Вебера, яркая кисть Каналетта.  

[1853]

Вечерняя песня

Не угасай, заката луч,  Гори, гори в дали багряной!  Не потухай во мраке туч,  Вечерний свет зари румяной!  Не меркни, день, не застилай  Лесов и гор седою мглою,  Ты, поле, песнею родною  Не умолкай, не умолкай!  Вот по заре, в глуши степей,  Родимой песни слышны звуки:  И горе позабылось в ней,  И тяжких дум затихли муки.  И веет юностью, и вновь  Души надежды воскресают,  И в бедном сердце оживают  Былые слёзы и любовь.  И льётся звучная волна,  Гуляет голос на просторе,  И грудь отвагою полна,  И степь волнуется, как море...  Гори ж, заря, не угасай!  Зажгись вечернею звездою!  Ты, поле, песнею родною  Не умолкай, не умолкай!  

[1856]

Осень

Опять обнажены широкие поля!  Желтеет озимей щетинистое жниво,  Рыхла становится двоёная земля,  И лёгко пашется засеянная нива.  Давно ли солнце жгло и летний день горел,  Гречиха, белая как кипень, побурела,  Овёс завесистый как жемчуг забелел  И рожь высокая, поникнувши, шумела.  Звуча прошла коса, досужие серпы  С зари и до зари колосья пожинали,  Ряды ложилися, вязалися снопы,  И копны, как стада, несметные стояли.  И говором вся степь была оживлена;  Работа дружная и шумная кипела.  И песня косарей, раскатиста, звучна,  Далёко по заре лилася и звенела.  Теперь замолкло всё. Снопы в скирдах лежат,  Опять на целый год мы сыты и богаты.  И на току цепы и ладят, и стучат,  И веское зерно дождём летит с лопаты.  В селе на улицах сбирается народ,  Досужий селянин управился с полями,  И снова он живёт без дум и без забот,  Огородив гумно высокими валами.  Теперь пора! Густой уж стелется туман,  Давно желанный день, ненастный, наступает.  Лист падает шумя и на простор полян  Зверей испуганных из леса выгоняет.  Сонливый заяц лёг беспечно в озимях.  Теперь пора, друзья! Донских коней седлайте,  И гончих и борзых на сворах, на смычках  Ведите стаями и в поле выезжайте.  Теперь-то мы пройдём и вдоль, и поперёк  Овраги и бугры, и долы, и равнины,  Услышим звонкий лай, ловцов ревущий рог.  И, стоя на краю зияющей стремнины,  Мы будем зверя ждать. Вот ближе всё звучит  Гоньба согласная ватаги меж кустами,  И, уши навострив, учёный пёс дрожит...  Но заяц сверконул и покатил полями.  «Ух-ух!» Теперь к нему! Он вышел на простор!  И стая пёстрая равниной поскакала!  Победа! И пойдёт обычный разговор;  Чья свора угнала и чья его поймала.  И так проходит день. Далёко от домов  Осенний вечер нас на поле настигает.  На западе пожар зарниц и облаков  Багровым полымем полнеба обнимает.  Туман как серый волк над жнивьями лежит!  Дымится сизый пар, трепещет глушь седая,  И зелень яркая, озимая, блестит,  Морозу крепкого и снега ожидая.  Люблю я этот час погаснувшего дня!  Привал; верховый конь сменяется телегой;  И, поле кончивши, отрадно для меня  Добраться наконец желанного ночлега,  Намаявшись в полях с охотой день-деньской,  К соседу завернуть и сесть у самовара,  Где лёгкий спор идёт за чашей круговой  И весело звучит старинная гитара.  Отрадно тут пожить от шума вдалеке,  Обычай прадедов и простоту усвоя,  И наблюдать в тиши, в безвестном уголке,  Довольство русского домашнего покоя.  

[1853]

Зимнее утро

Запорошена дорожка,  Подымается кура,  Занесло совсем окошко  Постоялого двора.  Уж давно гляжу с тоскою  Я в замёрзшее окно,  Всё вдали передо мною  И мертво и холодно.  Между вешками кривыми  Грузно тянется обоз...  Вот косицами седыми  Снег поземный пополоз.  Взвыла вьюга! Страшен грозный  И пустынный этот вид,  Солнце в радуге морозной  Неприветливо глядит.  Скучно, пусто в поле чистом,  Воздух холоден, как лёд,  И, гудя с протяжным свистом,  Ветер по степи идёт.  И чего ж это мне жалко,  Что так сердце мне щемит,  Как под звуки эти прялка  У хозяйки прошумит,  Как, вздохнув, она, молодка,  Безутешно пропоёт...  Эта песня и погодка  Чуть мне грудь не надорвёт.  Друг мой милый, всё больнее  И тоскуя, и любя,  Отчего теперь живее  Вдруг я вспомнил про тебя?  Снегом тоже, знать, светлица  У тебя занесена;  Так же ты сидишь, девица,  Пригорюнясь у окна.  И одна глядишь с тоскою  Ты в замёрзшее окно,  И вдали перед тобою  Всё мертво и холодно...  

(Дата написания не установлена. Опубликовано посмертно)