Джозуэ́ Карду́ччи (итал. Giosuè Carducci; 27 июля 1835, Вальдикастелло, Тоскана — 16 февраля 1907, Болонья) — итальянский поэт XIX века, лауреат Нобелевской премии по литературе.
Писать стихи Кардуччи начал уже в десять лет. Гимназическое образование Кардуччи получил в Флоренции, университетское — в Пизе, где окончил Высшую нормальную школу; был преподавателем риторики в Сан-Миниато, профессором греческого языка в пистойском лицее, потом профессором классической литературы в университете Болоньи.
Любовь к отечеству, стремление к независимости его и единству — один из преобладающих мотивов творчества Кардуччи.
Майская ночь
Нет, никогда в безмолвьи ясной ночи
Не рдели так кочующие звёзды,
Не бились в берег искристые волны,
И влажный, чуть дрожал сквозь мир зелёный,
Ломая тени, озаряя склоны,
Бродячий, древний, одинокий месяц.
Стыдливый, строгий, беспорочный месяц.
Тепло и пар к тебе из поздней ночи
Струили от своих деревьев склоны, –
Ревниво чуя девственные звёзды,
Проснулись нимфы, мир будя зелёный,
И нежный шёпот стал баюкать волны.
Забвенно никогда так через волны
Влюблённые не плыли, чуя месяц,
Как я, безлюбный, в мир вхожу зелёный,
Благим лишь, мнилось, блески этой ночи,
И, выйдя из могил, покинув звёзды,
Друзья, – я видел, – духи шли на склоны.
О, вы, чей сон хранят родные склоны,
О, вы, чьим снам смиренным плещут волны,
Вы, зрящие, как в небе реют звёзды,
Продольный луч стремил к вам вышний месяц.
И лёгкий рой в молчаньи тихой ночи,
Скользили вы сквозь зыбкий мир зелёный.
Какую часть моей поры зелёной
Я пережил, взойдя на эти склоны,
И ночь побеждена в исходе ночи.
Тут тень возникла, путь её был волны,
Весь лик её явил мне лунный месяц,
В её очах мне улыбались звёзды.
Сказала: Вспомни. И мгновенно звёзды
Замглились, мрак овеял мир зелёный,
Безгласно умалил сиянье месяц,
Звенящий вопль промчали эхом склоны,
И я один, в тоске смотря на волны,
Почувствовал могильный холод ночи.
В час ночи, как густеют роем звёзды,
Люблю чрез волны, через мир зелёный,
Смотреть за склоны, как заходит месяц.
ВОЛ
Люблю тебя, достойный вол, ты мирной
и мощной силой сердце мне поишь,
как памятник, ты украшаешь тишь —
полей обильно-вольных мир обширный.
К ярму склоняя свой загривок смирный,
труд человека тяжкий ты мягчишь:
бодилом колет, гонит он, но лишь
покой в твоих очах, как будто мирный.
Из влажно-черных трепетных ноздрей
дымится дух твой, и, как гимн веселый,
мычанье в ясном воздухе полей;
И в вольном оке — цвета мглы морей —
зеленое молчанье, ширь и долы
в божественной зеркальности своей.
«Здесь царит любовь»
Сонет
Где ты, моя любовь, что в ясном взоре
С лучом слила улыбку милых глаз?
Кому напевность сердца в этот час
Ты подарила в нежном разговоре?
Среди цветов ли в свежем их уборе,
Во власти грёзы ты, чей вкрадчив сказ?
Или волнам всех сил своих запас
Ты предаёшь в объятьи их, в их споре?
О, сладкая истома, где бы ты
Ни придавалась воздуху, волне ли,
Где белых плеч красу лучи задели, –
Любовь моя во все вошла мечты,
Где блеск с тобой во всём я без изъятья,
Тебя замкнул я в вечное объятье.
Зимняя ночь
Сонет
Вперёд, вперёд. Подобный свету, снег
Простёрся и блестит по косогорам,
Иду, скрипит он, и слежу я взором,
Как вздох мой пар затеял в воздух бег.
Молчание. Вверху, как белый брег,
Застыли облака, луна дозором
Плывёт по белизне и смутным хором
От сосен тени строят свой ночлег.
Безликие и жуткие, как мысли,
Желающие смерти, жмут меня
Разорванно, с туманами повисли.
И к небу мысль-утопленник, стеня,
Взывает: Что теперь в гробах без дня?
Там, в стуже? Ночь, скажи. Земля, исчисли.
Зимняя скука
Но было ли, вправду, когда-то
Солнце над этой землёю,
Розы, фиалки с зарёю,
Страстность, улыбка, мечта?
Но было ли, вправду, когда-то –
Юность с волшебным угаром,
Слава и отданность чарам,
Вера, любовь, красота?
Быть может, то было во время
Вальмики, во время Гомера,
Для часа утрачена мера,
А солнце средь мёртвых светил.
И в этом тумане, где скрыт я,
В зиме, где лишь стужа в размахе,
Тут мира погибшего прахи.
Когда-то, быть может, он был.
Свежие комментарии