Хуáн Рамóн Химéнес (исп.Juan Ramón Jiménez; 24 декабря1881, Могер, Испания — 29 мая1958, Сантурсе, Пуэрто-Рико) — испанский поэт, один из лучших лириков своего языка. Лауреат Нобелевской премии по литературе1956 года «За лирическую поэзию, образец высокого духа и художественной чистоты в испанской поэзии».
Впервые его стихи напечатали в испанских журналах, когда Хуану не было и 16 лет. А в 19 лет он уже держал в руках свои книги – «Души фиалок» и «Кувшинки».
«Стихи из первых сборников Хименеса поражают читателя великолепием и свежестью красок, изысканной музыкальностью, богатством и изящностью образов. В его поэзии неразрывно соединились слово, музыка, живопись. Хименес в полной мере ощущал чудесную, магическую власть родного языка, жадно вслушивался в звучащее слово. Он умел ценить слова – объемные, разноцветные, полнозвучные, в совершенстве владел искусством аллитерации.» (В. Андреев)
Репутация Хименеса, поэта, свято преданного своему искусству, продолжает оставаться высокой. «Х. занимает в испанской литературе совершенно уникальное место из-за стремления к обнаженности, универсальности и бесконечности поэзии», – писал К. Кобб, который считает, что в этом отношении Хименеса можно сравнить только с Йитсом и Рильке. Как и они, замечает Говард Янг, Хименес исповедует «религию, в которой поэзия – единственный обряд, а творчество – единственная форма поклонения».
| Иду неустанно Иду неустанно; и слушаю голос стеклянный растоптанной мною равнины песчаной. ..... Бездна одиночества одна. И один идешь к ней издалека одиноко, как одна волна в одиноком море одинока. ..... Все было к исходу дня лимонным и синим, мама. Все было к исходу дня, как на сердце у меня. А сердце его глухое молчало, меня казня! ...Все было к исходу дня лимонным и синим, мама. Осенний дождь Хлещет по окнам ливень осенний; брызжут осколки струй на ступени, вымыв до глянца листья сирени. В сердце, как в поле, льет с небосклона... Плещет и плещет дождь монотонно. Тонут в тумане мутные дали, тонет округа в смутной печали. Луч розоватой диагональю льется по мокрой раме оконной... Плещет и плещет дождь монотонный, В сердце и в поле так нелюдимо! Рядом ни друга нет, ни любимой... Юность проходит тщетно и мимо... Лоб ощущает холод ладони. Ливень осенний все монотонней. Ливень, как слезы... Вечер и ливень... Как не присниться сердцу и ниве, будто их доля станет счастливей, если прольется свет с небосклона? Плещет и плачет дождь монотонно. ..... Этой смутной порой, когда воздух темнеет, задыхается сердце и рвется на волю;.. Лег туман, отзвонили, звезда леденеет над почтовой каретой семичасовою... А закат, колокольня и ветви над домом наполняются смыслом забытым и странным, словно я заблудился в саду незнакомом, как ребенок во сне, и смешался с туманом. Развернется карета, застонут вагоны и потянутся вдаль... если есть еще дали! Я стою одиноко и завороженно, не достигший отчизны паломник печали. Конечный путь ...И я уйду. А птица будет петь как пела, и будет сад, и дерево в саду, и мой колодец белый. На склоне дня, прозрачен и спокоен, замрет закат, и вспомнят про меня колокола окрестных колоколен. С годами будет улица иной; кого любил я, тех уже не станет, и в сад мой за беленою стеной, тоскуя, только тень моя заглянет... И я уйду; один - без никого, без вечеров, без утренней капели и белого колодца моего... А птицы будут петь и петь, как пели. ..... Я узнал его, след на тропинке, по тому, как заныло сердце, на которое лег он печатью. И весь день я искал и плакал, как покинутая собака. Ты исчезла... И в дальнем бегстве каждый шаг твой ложился на сердце, словно было оно дорогой, уводившей тебя навеки. Нищета - Хотя бы отзвук птицы, заглохший на лету! Забытый запах розы в заботливых глазах! И синий отсвет неба, погасший на слезах! | Осенняя песня По закатному золоту неба журавли улетают... Куда? И уносит река золотая золоченые листья... Куда? Ухожу по жнивью золотому, ухожу и не знаю - куда? Золотистая осень, куда же?.. Куда, золотая вода? ..... Из-за нежности я погубил свою жизнь. А. Рембо (фр.) Черный ветер. А в черном ветре ледяная луна бела. В эту ночь Всех Святых повсюду причитают колокола. Со свинцового неба в духе романтизма минувших лет на сухие стволы часовен темно-синий струится свет. И гирлянды цветов, и свечи... Как рыдают колокола! ...Черный ветер, а в черном ветре ледяная луна бела. Я бреду по дороге - мертвый, в сонном свете, но наяву; и мечтаю, мертвец, о жизни, безнадежно немой, зову тех, кто сделал меня безгласным... Пусть искусаны до крови мои губы, но снова красной стала кровь моя от любви. Сердце требует возрожденья, тело - сильных и нежных рук, улыбнуться мечтают губы и, прорвавши порочный круг, искупить проливные слезы всех изведанных мною мук. Только разве отпустит сердце глубочайшая из могил? Завтра год, а быть может - больше, как его я похоронил. Холодок сентиментализма. Черный ветер. Луна - бела. В эту ночь Всех Святых повсюду причитают колокола. ..... Под ветром растаяла туча сырая, деревья подобны искрящимся кладам, и первые птицы вернулись из рая - и вырос закат заколдованным садом. Зажги, о закат, мою душу и тело, чтоб сердце, как ты, пламенело и крепло, и жарче любило, и ярче горело. ...а ветер забвенья избавит от пепла... ..... Ты все катишь, былое, в бедной старой карете. Ты все таешь, мой город, возле сердца пригретый. И слезою ты стынешь, о звезда на рассвете, над зеленой долиной и над бедной каретой. Зеленей стало небо, ожила мостовая. Пряной свежестью ранней по обочинам веет. И жуют свое эхо не переставая ветряки, на которых заря розовеет. А душа вспоминает муку слов торопливых, белый всплеск занавески вслед карете бессменной, переулок вечерний в синих лунных отливах, поцелуи той ночи, последней, мгновенной... И все катит былое в бедной старой карете. И все тает мой город, возле сердца пригретый. И одна ты светлеешь, о звезда на рассвете, над зеленой долиной и над бедной каретой. ..... Судьба взяла мое сердце и тебя вложила мне в грудь. Ты меня не можешь отторгнуть, я тебя не могу отторгнуть, - друг без друга нам не вздохнуть! Ты и я, я и ты - это мы с тобою,- эти звенья не разомкнуть! Море и небо, связанные судьбою, небо и море суть. ..... Женщина рядом с тобой... Музыку, пламя, цветок - все обнимает покой. Если с тобой ее нет, сходят с ума без нее музыка, пламя и свет. ..... Не торопись, поскольку все дороги тебя ведут единственно к себе. Не торопись, иначе будет поздно, иначе твое собственное "я", ребенок, что ни миг - новорожденный и вечный, не догонит никогда! ..... Явилась черная дума, как будто бы птица ночи в окно среди дня влетела. Как выгнать ее - не знаю! Сидит неподвижно, молча, цветам и ручьям чуждая. ..... И Знаю, стала ты светом, но не ведаю, где ты, и не знаю, где свет. |
Свежие комментарии