Гео́ргий Ви́кторович Адамо́вич (7[19] апреля1892, Москва — 21 февраля1972, Ницца) — русский поэт-акмеист и литературный критик; переводчик.
Адамович, характеризовавшийся как литератор, «чрезвычайно требовательный к себе», за всю свою жизнь опубликовал менее ста сорока стихотворений.
Как поэт Адамович еще не оценен по достоинству. Его сборники не переиздавались, не существует ни собрания его стихотворений, ни даже избранного.
В сознании предвоенного читателя имя Адамовича ассоциировалось с еженедельными критическими эссе, печатавшимися в газетах.
Позднее некоторые из очерков вошли в книги "Одиночество и свобода" (1955) и "Комментарии" (1967). К суждениям Адамовича о стихах прислушивались многие. В его собственных стихотворениях видна экзистенциальная основа критических суждений: естественная простота, благородная ясность, ориентация на фундаментальные человеческие ценности. В поэзии он вдохновлялся Лермонтовым, Анненским, Блоком, однако и вне этих влияний сумел сказать свое убедительное и впечатляющее слово.
На чужую тему Так бывает: ни сна, ни забвения, Тени близкие бродят во мгле, Спорь, не спорь, никакого сомнения, "Смерть и время царят на земле". Смерть и время. Добавим: страдание, ... Ну а к утру, без повода, вдруг, Счастьем горестным существования Тихо светится что - то вокруг. *** Там солнца не будет... Мерцанье Каких - то лучей во мгле, Последнее напоминанье О жизни и о земле. Там солнца не будет... Но что - то Заставит забыть о нем, Сначала полудремота, Полупробужденье потом. Там ждет нас в дали туманной Покой, и мир, торжество, Там Вронский встретится с Анной, И Анна простит его. Последние примиренья, Последние разъясненья Судеб, неведомых нам. Не знаю как будто храм Немыслимо - совершенный, Где век начнется нетленный, Как знать? Быть может, блаженный... Но солнца не будет там. *** Ночью он плакал. О чем, все равно. Многое спутано, затаено. Ночью он плакал, и тихо над ним Жизни сгоревшей развеялся дым. Утром другие приходят слова, Перебираю, но помню едва. Ночью он плакал. И брезжил в ответ Слабый, далекий, а все - таки свет. *** Слушай - и в смутных догадках не лги. Ночь настает, и какая: ни зги! Надо безропотно встретить ее, Как не сжималось бы сердце твое. Слушай меня, но не слушай людей. Музыка мира все глуше, бедней. Космос, планеты, восторги, война - Жизнь, говорят, измениться должна. (Да, это так... Но не поняли вы: "Тише воды, ниже травы"). *** Слушай - и в смутных догадках не лги. Ночь настает, и какая: ни зги! Надо безропотно встретить ее, Как не сжималось бы сердце твое. Слушай меня, но не слушай людей. Музыка мира все глуше, бедней. Космос, планеты, восторги, война - Жизнь, говорят, измениться должна. (Да, это так... Но не поняли вы: "Тише воды, ниже травы"). | Пять восьмистиший 1Ночь... в первый раз сказал же кто-то - ночь! Ночь, камень, снег... как первобытный гений. Тебе, последыш, это уж невмочь. Ты раб картинности и украшений. Найти слова, которых в мире нет, Быть безразличным к образу и краске, Чтоб вспыхнул белый, безначальный свет, А не фонарик на грошовом масле. 2Нет, в юности не все ты разгадал. Шла за главой глава, за фразой фраза, И книгу жизни ты перелистал, Чуть - чуть дивясь бессмыслице рассказа. Благословенны ж будьте вечера, Когда с последними строками чтенья Все, все твердит - "пора, мой друг, пора", Но втайне обещает продолженье. 3Окно, рассвет... едва видны, как тени, Два стула, книги, полка на стене. Проснулся ль я? Иль неземной сирени Мне свежесть чудится еще во сне? Иль это сквозь могильную разлуку, Сквозь тускло - дымчатые облака Мне тень протягивает руку И улыбается издалека? 4Что за жизнь? никчемные затеи, Скука споров, скука вечеров. Только по ночам, и все яснее, Тихий, вкрадчивый, блаженный зов. Не ищи другого новоселья. Там найдешь ты истину и дом, Где пустует, где тоскует келья О забывчивом жильце своем. 5"Понять - простить". Есть недоступность чуда, Есть мука, есть сомнение в ответ. Ночь, шепот, факел, поцелуй... Иуда. Нет имени темней. Прощенья нет. Но, может быть, в тоске о человеке, В смятеньи, в спешке все договорить Он миру завещал в ту ночь навеки Последний свой закон: "понять - простить". *** Ни музыки, ни мысли - ничего. Тебе давно чистописанья мало, Тебе давно игрой унылой стало, Что для других - и путь, и торжество. Но навсегда вплелся в напев твой сонный, - Ты знаешь сам, - вошел в слова твои, Бог весть откуда, голос приглушенный, Быть может, смерти, может быть, любви. *** "О, сердце разрывается на части От нежности... О да, я жизнь любил, Не меряя, не утоляя страсти, - Но к тридцати годам нет больше сил". И, наклоняясь с усмешкой над поэтом, Ему хирург неведомый тогда Разрежет грудь усталую ланцетом И вместо сердца даст осколок льда. |
Свежие комментарии