Сказали лани...
Сказали лани грозной небеса: О полно тебе, полной благодати, Очами затмевать небесны рати, Ведь посрамила нас твоя краса, И горних звезд мы слышим голоса: "Мы алчем в сей сокровищной палате Блистать!" Не зря ваятель этой стати Творил усердно эти очеса! И возроптали светочи денницы, Рекли Кассиль, Кима и Аш: "О как Хотим сиять мы на лице юницы! Ведь сей удел и сладостен, и благ! А небо зря величием хвалится: Лишь днем сиянье в нем, а ночью -- мрак." Из Махберет 3 Как счастлив я! Назначен день, Когда я серну обниму; Она сулит мне мед из сот: Как трепет сердца я уйму? Вступив в покой ее любви, Как устоять мне? Не пойму! Что беды мне? Пусть прочь идут, Коль мед любви ее приму! Она судьба моя, и рок Судил ее мне одному! Моя краса и мой восторг, И счастье дому моему! Забуду грусть, лобзая грудь, И прогоню из сердца тьму. Не Дора град -- лобзаний сок Мне дорог -- рад я лишь ему! Пусть мне любой пиита подчинится... Из Махберет 3 Пусть мне любой пиита подчинится, В устах моих напевов вереница, Чудесною моей, неслыханной досель, Поэзией любой воспламенится. Прекрасный мой напев вселяет в сердце страсть И от него волнуются юницы, Красавицы, его услышав, обомрут Иль захотят с любым соединиться, Когда царицы песнь услышат уст моих, Со мной на ложе лягут, как блудницы, А коли в горе я печально запою, Вселенная от горя затемнится, Все реки изольют слезу и все ручьи, И вся земля, и светочи денницы, Коль дар я попрошу у подлого скупца, Не обделит меня его десница, Услышав песнь мою, все побегут за мной Во все пределы и за все границы, С ней будут веселы, с ней будут тосковать, С ней -- жать, с ней -- сеять милости пшеницу, Поэзии моей сосцы накормят всех, Ее лозою всякий опьянится, Жемчужины стихов вычерпываю я, Да ни одна в пучине не хранится. Кореевых сынов земля б не пожрала, Когда б у них была моя цевница, Когда бы жили днесь Асаф или Эйман -- Им предо мной пришлось бы преклониться, И не радели бы они в саду стихов, Чтоб древо их могло укорениться. Давид и Йeдутун, что вам киннор и песнь? Я стих сложу, что вам и не приснится! Косноязычен был стих той поры, и шел, Как будто бы слепы его зеницы, А я по высотам поэзии вперед Иду, и мной любой певец пленится. Сорвется, упадет, кто, по моим стопам, Моих высот достигнуть соблазнится, Поэтому скажу тем, кто стремятся ввысь: Друзья, спуститесь, пусть вам высь не мнится, Должны вы покориться, отстраниться, Вот стих мой -- вам со мною не сравниться! | Ответ лани, принявшей обет назорейства, на домогательства Иммануэля. Махберет 3 Прочтя твой свиток, поняла, олень, я: Ты речью чист, а сердцем -- не таков. Иначе, ты не плел бы льстивых ков, Ведь я отвергла страстные томленья, Отстала от вершащих преступленья, И меч мой их разить всегда готов, Ведь истине -- погибель от грехов, И благочестью -- смерть от вожделенья. Я серн за прегрешения корю, Я их страстям даю испить отравы, Толкую им о Господе всегда. "Беспечные, дрожите!" -- говорю,-- "Коль будем мы пред Господом неправы -- Как сможем оправдаться в день суда?" Стихи о месяцах В тишрей, Господних праздников отрада Уста пробудит, чтоб о страсти пели, Нектар вкушу, на ивах наслажденья Повешу я кинноры и свирели, И слуг поставлю вкруг своих покоев, Останусь с ланью ласковой в постели, И царская еда, и сок граната, И грозди кровь вселят в меня веселье, Нужду забуду, буду петь, и словно Огонь я воспылаю в ратном деле, И в долг возьму у милой поцелуи, И многократно долг отдам газели, И восхвалю Всевышнего, что создал, Я сам себя не знаю... Я сам себя не знаю. Коли надо -- Всем сердцем буду я за гибеллина, Я в Риме за Колонну и Урсино И слава их -- души моей услада. В Тоскане же, за гвельфа сердце радо, Я знаю, что в Романье -- Дзаппетино; Плохой еврей, не в стане сарацина, И христианам не открою града. Но, что хочу, от всякого закона Беру, и что мне лестно -- в каждом стане: Люблю я пить и есть, как христиане, Поститься мало, как израильтяне, И похоть, сарацинскую исконно: Лишь выше чресел вера у Макона. *** Подумала в сердце газель, что должна быть Она как из света свитая, святая. Уму ее всякий дивится. Девица К влюбленным презренье питая, пытая, Смеется, взмывая горе, об их горе, Стена между нами литая. Летая, Услышь мое пенье, внемли моей пени, Смотри, пред тобой без щита я, считая, Что в мысли я мыслю как ты, а враждебным Тебе -- разорву и у стаи уста я. Коль будешь жестока, тогда искупленьем Вине твоей стану, и ста я, истая, Коль будешь, о серна, ты блага -- ты благо Свершишь! Рану мне залатай, золотая! Мой жалобный стих говорю я газели: --Ужели тебе не чета я? -- читая, Тебе, белизною сравнимой с одною Луною, пою, о мечта, я, мечтая, О милости. Что же бежишь ты, любовью Мне сердце мое оплетая, плутая? Останься же, лань! Я -- желанья обитель! И в ней обитая, любовь обретая, Носи одеянья благого деянья, Величьем блистая, хвалой возрастая! По мудрости, отверстья в нашем теле. |
Свежие комментарии