На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Хвастунишка

6 780 подписчиков

Свежие комментарии

  • Наташа Ширинская
    Огромное спасибо за публикацию! Узнала очччень много интересного... Валерий Константиныч мой самый лучший друг... Име...НОСТАЛЬГИЯ. Песни...
  • Егор Иванов
    Правда?Древние цивилизац...
  • selyger ger
    И тут все вымерли..!Самые таинственны...

ЗНАКОМИМСЯ ИЛЬ ВСПОМИНАЕМ. Михаил Зенкевич

https://upload.wikimedia.org/wikipedia/ru/5/58/%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B8%D0%BB_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87_%D0%97%D0%B5%D0%BD%D0%BA%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87.jpg

Михаи́л Алекса́ндрович Зенке́вич (9 (21) мая1886, село Николаевский ГородокСаратовской губернии — 14 сентября1973, Москва) — русский поэт и переводчик.

Продолжая традиции акмеистов, Зенкевич является вместе с тем одним из немногих представителей русской «научной поэзии». В творчестве его легко различаются два периода.

В первый из них природа, взятая космически (геологические и палеонтологические картины), противопоставлена человеку, ничтожному и бессильному.

Акмеизм делал упор на фактуру вещей, пытаясь через них преломить мир. «Вещником» являлся и Зенкевич в своей научной поэзии.

Казнь

Их вывели тихо под стук барабана,  За час до рассвета, пред радужным днём -  И звёзды среди голубого тумана  Горели холодным огнём.  Мелькнули над тёмной водой альбатросы,  Светился на мачте зелёный фонарь...  И мрачно, и тихо стояли матросы -  Расстрелом за алое знамя мстит царь.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . Стоял он такой же спокойный и властный, Как там средь неравной борьбы, Когда задымился горящий и красный «Очаков» под грохот пальбы. Все взглядом округленным странно, упрямо Зачем-то смотрели вперёд: Им чудилась страшная, тёмная яма... Команда... Построенный взвод... А вот Березань, точно карлик горбатый; Сухая трава и пески... Шеренгою серой застыли солдаты... Гроба из досок у могилы, мешки... На море свободном, на море студёном, Здесь казнь приготовил им старый холоп, И в траурной рясе с крестом золочёным Подходит услужливый поп... Поставили... Саван надели холщовый... - Он гордо отбросил мешок.
.. Взгляд грустный, спокойно-суровый Задумчив и странно глубок. . . . . . . . . . . . . .

Всё кончено было, когда позолота Блеснула на небе парчой огневой, И с пеньем и гиканьем рота Прошлась по могиле сырой. . . . . . . . . . . . .
Напрасно!.. Не скроете глиной И серым, сыпучим песком Борьбы их свободной, орлиной И бледные трупы с кровавым пятном.
1906
Живут стихи
Живут стихи, которые с трибуны  Бросают гулко громовой раскат.  От их порыва, как в грозу буруны,  Рукоплескания толпы гремят.

Живут стихи, которые с эстрады Не прозвучат, но голос их знаком: Прослушать их среди беседы рады Собравшиеся дружеским кружком. Живут стихи, которые, смущаясь, Застенчиво смолкают при других, Но, соловьиной трелью рассыпаясь, Звенят в уединенье для двоих. Живут стихи, которые напевно Звучат лишь одному наедине, О самом сокровенном задушевно Беседуя в рассветной тишине.
1954

***

Землю делите на части,  Кровью из свежих ран,  Въедчивой краской красьте  Карты различных стран.  Ненависть ложью взаимной  В сердце народов раздув,  Пойте свирепые гимны  В пляске военной в бреду.  Кровью пишите пакты,  Казнью скрепляйте указ...  Снимет бельмо катаракты  Мысль с ослеплённых глаз.  Все сотрутся границы,  Общий найдётся язык.  В друга враг превратится,  В землю воткнётся штык.  Все раздоры забудет,  Свергнет войны кумир,  Вечно единым будет  Наш человеческий мир!  Не дипломатов интриги,  Не самовластье вождей,  Будет народами двигать  Правда великих идей.  И, никаким приказам  Не подчиняясь впредь,  Будет свободный разум  Солнцем над всеми гореть!
10 июня 1942

Дорожное

Взмывают без усталости  Стальные тросы жил, -  Так покидай без жалости  Места, в которых жил.  Земля кружится в ярости  И ты не тот, что был, -  Так покидай без жалости  Всех тех, кого любил.  И детски шалы шалости  И славы, и похвал, -  Так завещай без жалости  Огню всё, что создал!
22 сентября 1935, по дороге из Коктебеля

***

Всё прошлое нам кажется лишь сном,  Всё будущее - лишь мечтою дальней,  И только в настоящем мы живём  Мгновенной жизнью, полной и реальной.  И непрерывной молнией мгновенья  В явь настоящего воплощены,  Как неразрывно спаянные звенья, -  Мечты о будущем, о прошлом сны.
20 декабря 1940
Нам, привыкшим на оргиях диких, ночных  Пачкать розы и лилии красным вином,  Никогда не забыться в мечтах голубых  Сном любви, этим вечным, чарующим сном.  Могут только на миг, беглый трепетный миг  Свои души спаять два земных существа  В один мощный аккорд, в один радостный крик,  Чтоб парить в звёздной бездне, как дух божества.  Этот миг на востоке был гимном небес -  В тёмном капище, осеребрённом луной,  Он свершался под сенью пурпурных завес  У подножья Астарты, холодной ночной.  На камнях вместо ложа пестрели цветы,  Медный жертвенник тускло углями горел,  И на тайны влюблённых, среди темноты  Лик богини железной угрюмо смотрел.  И когда мрачный храм обагряла заря,  Опустившись с молитвой на алый песок,  Клали тихо влюблённые у алтаря  Золотые монеты и белый венок.  Но то было когда-то... И, древность забыв,  Мы ту тайну свершаем без пышных прикрас...  Кровь звенит. Нервы стонут. Кошмарный порыв  Опьяняет туманом оранжевым нас.  Мы залили вином бледность нежных цветов  Слишком рано при хохоте буйных речей -  И любовь для нас будет не праздник богов,  А разнузданность стонущих, тёмных ночей.  Со студёной волною сольётся волна  И спаяется с яркой звездою звезда,  Но то звёзды и волны... Душа же одна,  Ей не слиться с другой никогда, никогда.  

[1908]

Найдёныш

Пришёл солдат домой с войны,  Глядит: в печи огонь горит,  Стол чистой скатертью накрыт,  Чрез край квашни текут блины,  Да нет хозяйки, нет жены!  Он скинул вещевой мешок,  Взял для прикурки уголёк  Под печкой, там, где темнота,  Глаза блеснули... Чьи? Кота?  Мышиный шорох, тихий вздох...  Нагнулся девочка лет трёх.  - Ты что сидишь тут? Вылезай. -  Молчит, глядит во все глаза,  Пугливее зверёнышка,  Светлей кудели волоса,  На васильках - роса - слеза.  - Как звать тебя? - «Алёнушка».  - «А дочь ты чья?» - Молчит... - Ничья.  Нашла маманька у ручья  За дальнею полосонькой,  Под белою березонькой.  - «А мамка где?» - «Укрылась в рожь.  Боится, что ты нас убьёшь...»  Солдат воткнул в хлеб острый нож,  Опёрся кулаком о стол,  Кулак свинцом налит, тяжёл  Молчит солдат, в окно глядит,  Туда, где тропка вьётся вдаль.  Найдёныш рядом с ним сидит,  Над сердцем теребит медаль.  Как быть? В тумане голова.  Проходит час, а может, два.  Солдат глядит в окно и ждёт:  Придёт жена иль не придёт?  Как тут поладишь, жди не жди...  А девочка к его груди  Прижалась бледным личиком,  Дешёвым блеклым ситчиком...  Взглянул: у притолоки жена  Стоит, потупившись, бледна...  - Входи, жена! Пеки блины.  Вернулся целым муж с войны.  Былое порастёт быльём,  Как дальняя сторонушка.  По-новому мы заживём,  Вот наша дочь - Алёнушка!  

1945 - 1955

***

Поэт, зачем ты старое вино  Переливаешь в новые меха?  Всё это сказано уже давно  И рифмою не обновишь стиха.  Стары все излияния твои,  И славы плагиат тебе не даст:  «Песнь песней» всё сказала о любви,  О смерти всё сказал Экклезиаст.  

27 января 1941

Теорема

Жизнь часто кажется мне ученицей,  Школьницей, вызванной грозно к доске.  В правой руке её мел крошится,  Тряпка зажата в левой руке.  В усердье растерянном и неумелом  Пытается что-то она доказать,  Стремительно пишет крошащимся мелом,  И тряпкой стирает, и пишет опять.  Напишет, сотрёт, исправит... И все мы -  Как мелом написанные значки -  Встаём в вычислениях теоремы  На плоскости чёрной огромной доски.  И столько жестокостей и издевательств  Бессмысленно-плоских кому и зачем  Нужны для наглядности доказательств  Самой простейшей из теорем?  Ведь после мучительных вычислений  В итоге всегда остаётся одно:  Всегда неизменно число рождений  Числу смертей равно.  

21 января 1941

 

наверх