На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Хвастунишка

6 788 подписчиков

Свежие комментарии

  • selyger ger
    И тут все вымерли..!Самые таинственны...
  • Алексей Яковлев
    Спортсмены ездят по разным городам, у них режим. Но и трахаться хочется. Чтобы спортсмены не нарушали режим и не иск...Чирлидинг – танцы...
  • selyger ger
    Никогда не слышал... не очень сильный голос,  я бы сказал - певица - релакс!Не забудем мы ни ...

МЫ ИХ ЧИТАЕМ В ПЕРЕВОДЕ. Роберт Луис Стивенсон

Robert Louis Stevenson by Henry Walter Barnett bw.jpg

Ро́берт Лью́ис Ба́лфур Сти́венсон (англ. Robert Louis Balfour Stevenson; 13 ноября 1850, Эдинбург — 3 декабря 1894, Уполу, Самоа) — шотландский писатель и поэт, автор приключенческих романов и повестей, крупнейший представитель английского неоромантизма.

Основным вкладом в литературу Стивенсона можно назвать то, что он возродил в Англии приключенческий и исторический роман. Но при всём мастерстве повествования он не сумел поднять его до тех высот, на которых стояли эти жанры у его предшественников. Большей частью автора интересовало приключение ради приключения, ему чужды были более глубокие мотивы приключенческого романа, как у Даниэля Дефо, а в историческом романе он отказывался от изображения больших общественных событий, ограничивая себя показом приключений героев, для которых история служит лишь случайным фоном.

Стихи он писал от случая к случаю и редко относился к ним серьёзно.

Бурная ночь

Когда ни звезды, ни луна
Не светят в поздний час,
Я слышу топот скакуна,
Что мчится мимо нас.
Кто это скачет на коне
В сырую полночь, в тишине?
Под ветром дерево скрипит,
Качаются суда
И снова гулкий стук копыт
Доносится сюда.
И, возвращаясь в ту же ночь,
Галопом всадник скачет прочь.

Зимой и летом

Зимой, еще не брезжит свет,
А я уже умыт, одет.
Напротив, летом спать меня
Всегда кладут при свете дня.
Средь бела дня я спать иду,
А птицы прыгают в саду,
И взрослые, покинув дом,
Гуляют под моим окном.
Скажите, это ли не зло:
Когда еще совсем светло
И так мне хочется играть,
Вдруг должен я ложиться спать!

Дождь

Повсюду дождь: он льет на сад,
На хмурый лес вдали,
На наши зонтики, а там —
В морях — на корабли.

К широкому небу

К широкому небу лицом ввечеру
Положите меня, и я умру,
Я радостно жил и легко умру
И вам завещаю одно —
Написать на моей плите гробовой:
«Моряк из морей вернулся домой,
Охотник с гор вернулся домой,
Он там, куда шел давно».

Страна кровати

Когда я много дней хворал,
На двух подушках я лежал,
И чтоб весь день мне не скучать,
Игрушки дали мне в кровать.
Своих солдатиков порой
Я расставлял за строем строй,
Часами вел их на простор —
По одеялу, между гор.
Порой пускал я корабли;
По простыне их флоты шли;
Брал деревяшки иногда
И всюду строил города.
А сам я был как великан,
Лежащий над раздольем стран —
Над морем и громадой скал
Из простыни и одеял!

Там, в горах

Там, в горах, где села одиноки,
Где у старцев розовеют щеки,
А во взорах девушек
Покой, —
Там вершины светятся весельем,
А меж них по ласковым ущельям
Все поет и дышит
Тишиной.
Если б вновь тех высей мог достичь я,
Где над красным взгорьем пенье птичье,
А в долинах —
Зелена трава,
Где сгорает день в мильонах блесток
И в высотах тьмы тысячезвездных
Светом и движеньем
Ночь жива!
О, мечтать! Проснуться, устремиться
В эту даль без края без границы,
Тишь дыханьем возмутить
Посметь!
О, туда, где в кряжи вековые
Входят лишь великие стихии —
Ветры, грозы, реки.
Жизнь и смерть.

*

**********

Моя тень

Тень бежит за мной вприпрыжку, чуть я только побегу.
Что мне делать с этой тенью, я придумать не могу.
Мы похожи друг на друга, тень проворна и смешна,
И в постель под одеяло первой прыгает она.
Но смешней всего, ребята, это как она растет.
Ей терпенья не хватает подрастать из года в год.
То взлетит она, как мячик, по стене гулять пойдет,
То вдруг так она сожмется, что и вовсе пропадет.
Тень не знает, как играют, где найти других ребят.
Целый день меня дурачит, и всегда на новый лад.
Тень одна ходить боится, все за мной она бежит.
Так за нянюшку цепляться для мальчишки просто стыд.
Я поднялся рано-рано, до восхода полчаса.
Я увидел, как сверкала в каждом лютике роса.
Но ленивой в это утро что-то тень моя была,
Не хотела встать с постели и до солнышка спала.

И моя любимая:

Вересковый мед (Баллада)

Из вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.
В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки-медовары
В пещерах под землей.
Пришел король шотландский,
Безжалостный к врагам,
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.
На вересковом поле
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый — на живом.
Лето в стране настало,
Вереск опять цветет,
Но некому готовить
Вересковый мед.
В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Малютки-медовары
Приют себе нашли.
Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой наравне.
Король глядит угрюмо:
«Опять в краю моем
Цветет медвяный вереск,
А меда мы не пьем!»
Но вот его вассалы
Приметили двоих
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.
Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет, —
Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.
К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но ни один из пленных
Слова не произнес.
Сидел король шотландский,
Не шевелясь, в седле.
А маленькие люди
Стояли на земле.
Гневно король промолвил:
— Пытка обоих ждет,
Если не скажете, черти,
Как вы готовили мед!
Сын и отец молчали,
Стоя у края скалы.
Вереск звенел над ними,
В море — катились валы.
И вдруг голосок раздался:
— Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу на глаз позволь!
Старость боится смерти.
Жизнь я изменой куплю,
Выдам заветную тайну! —
Карлик сказал королю.
Голос его воробьиный
Резко и четко звучал:
— Тайну давно бы я выдал,
Если бы сын не мешал!
Мальчику жизни не жалко,
Гибель ему нипочем.
Мне продавать свою совесть
Совестно будет при нем.
Пускай его крепко свяжут
И бросят в пучину вод,
А я научу шотландцев
Готовить старинный мед!
Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.
Волны над ним сомкнулись.
Замер последний крик…
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик.
— Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды.
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.
А мне костер не страшен.
Пускай со мной умрет
Моя святая тайна —
Мой вересковый мед!

Картина дня

наверх