На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Хвастунишка

6 788 подписчиков

Свежие комментарии

  • Алексей Яковлев
    Спортсмены ездят по разным городам, у них режим. Но и трахаться хочется. Чтобы спортсмены не нарушали режим и не иск...Чирлидинг – танцы...
  • selyger ger
    Никогда не слышал... не очень сильный голос,  я бы сказал - певица - релакс!Не забудем мы ни ...
  • Ольга Денисова
    скажите, а вот такую котельную, как тут на фоот с кафелем - https://amikta.ru/portfolio/otoplenie-pos-leninskoe можно...Идеи для дома: кр...

ЕВРОПЕЙСКАЯ ПОЭЗИЯ XIX ВЕКА. Мориц Гартман

Гартман, Мориц — Википедия

Мо́риц Га́ртман (нем. Moritz Hartmann; 15 ноября 1821, Душник, Богемия — 13 мая 1872, Обердёблинг, Австрия) — австрийский поэт, журналист и политик; участник революции 1848 года.

Помимо стихотворений и разнообразных газетных материалов, написал идиллическую поэму «Адам и Ева» („Adam und Eva“; 1851), а также поэтические рассказы и романы. Автор романов «Война в лесу» („Der Krieg um den Wald“; 1850), «Драгоценности баронессы» („Die Diamanten der Baronin“; 1868), сборников рассказов «Тени» („Schatten“; 1851), «С натуры» („Nach der Natur“; 1866). Собрание его сочинений издавались в 18731874 годах в 10 томах.

Некоторые стихи и песни Гартмана в переводах М. Л. Михайлова, А. Н. Плещеева, П. И. Вейнберга пользовались популярностью в России, среди них, в частности, баллада «Белое покрывало».

Популярность Гартману принесли политические стихи сборника «Кубок и меч» (1845), запрещенного властями вскоре после выхода. Гартман известен также как переводчик на немецкий язык произведений И. С. Тургенева и Ш. Петефи.

АВИНЬОН

Клеменс вышел на прогулку
Из дворца, что он построил
В Авиньоне. Был как крепость
Тот дворец, а он как воин.

Вдруг у мраморной колонны
На руинах древнеримских
Деву юную он видит
Красоты необычайной.

И, спросив, что нужно деве,
Он в ответ услышал:
«В Арле, Старом городе античном,
Средь язычников живу я.

Я паломницею стала,
Чтоб предстать перед тобою,
Я вблизи тебя хотела
Святость обрести и веру.

Но, едва тебя увидев,
Поняла: мой путь напрасен,
Чувства более земного
Я не ведала доныне».

«Как желанья наши сходны»,—
Шепчет Клеменс, в крепость с нею
Уходя, где вскоре дева
Христианства суть постигла.

ТУМАН

Едва зари завидя лик,
Туманы мчатся как шальные.
Так, петуха заслыша крик,
Уходят призраки ночные.

Туман спешит, весь мир вокруг
С его горами и полями
Куда-то устремился вдруг,
Боясь, что их зальет лучами.

Мне кажется, с лица земли
И жизнь моя исчезнет вскоре,
Растает, как туман вдали,
И счастье унося, и горе.

ЭПИТАФИЯ

Ни словом единым не мучая,
Молчу, расставаясь с тобой.
Молчит даже ива плакучая,
Склонясь над могильной плитой.

Погоста печаль безнадежная!
Читаю на бледных щеках:
Где радость, когда-то безбрежная,
Светилась — теперь только прах.

 

 

ДОВОЛЬНО!

Отчаяньем душа земли полна.
Не дайте этой чаше перелиться!
Не слава Гогенцоллернов ей снится,
О мире молит вас сейчас она.

Достойна жить под небом неделимым
Лишь слава человечности в веках;
Но средь пожарищ изойти ей дымом
И слыть грехом в голодных городах.

Ужели, родина, свой идеал
Пожертвуешь химере разрушенья,
Чтоб океан всемирного презренья
Твои границы в гневе омывал?

Но только порчу порча порождает,
Шагающих по трупам гибель ждет,
На лаврах победитель погибает
И тянет в бездну собственный народ.

 

«Песнь твоя, как зов планеты дальной…»

Песнь твоя, как зов планеты дальной,
Разбудила боль в моей груди.
Я пошел на голос твой печальный,
И земля осталась позади.

В прошлой жизни мне не жаль нимало
Счастья, походившего на тлен.
Все, что на земле душа желала,
Обрету я у твоих колен.

«Первый снег лежит на деревах…»

Первый снег лежит на деревах,
На ветвях безлистых и застывших.
Первая печаль в моих словах,
Лишь вчера о счастье говоривших.

Первый снег сбежит с нагих ветвей,
Лишь проглянет луч из мглы туманной,
Первая печаль в груди моей
Будет жить неизлечимой раной.

ПЕРВЫЙ ПОЛЕТ

Я знал тебя еще птенцом,
И о мгновенье,
Когда ты в упоенье
Раздольем чистым
С восторгом голосистым
Взлетишь, — я думал, как о празднике большом.

И вот со всеми вместе
Гляжу на твой полет.
Как после доброй вести,
Земля вокруг поет.
И страх стесняет грудь:
Вдруг в этот миг стозвонный,
Тобою пробужденный
Уж крылья коршун расправляет где-нибудь?

 

Источник

Картина дня

наверх