Карл А́вгуст Сэ́ндберг (Carl Sandburg; 6 января1878 года, Гейлсберг, Иллинойс, США — 22 июля1967 года, Флэт-Рок, Северная Каролина, США) — американский поэт, историк, романист и фольклорист, лауреат Пулитцеровской премии (1919, 1940, 1951).
В печати выступил как продолжатель традиций Уитмена, воспевавший современный город и промышленную революцию.
Автор жизнеописания своего тестя Эдварда Стайхена (1929) и популярной биографии Авраама Линкольна (1939), насыщенной аналитическим материалом, множеством фактов из жизни шестнадцатого президента Америки.В основу стихов Сэндберга положена живая речь и народные песни, которые он собирал на протяжении всей жизни. Иногда кажется, что свободный стих, написанный Сэндбергом, максимально близок к прозе. И если смотреть на внешний вид произведения, может показаться, что поэт переступил эту грань. Но на самом деле это не так, ведь у Сэндберга свое видение лирики и окружающего мира, и оно является очень органичным.
В его поэзии присутствуют оптимистичные тона, неотъемлемые от веры в духовное здоровье народа. Исходом является практически всегда социальная справедливость и торжество народа.
Отечественные читатели узнали произведения Сэндберга благодаря Маяковскому. Он его называл «революционером американской поэзии». В русском переводе изданы такие книги: «Стихи разных лет» (1959), «Линкольн» (1961), «Избранная лирика» (1975).
| Анекдот о цикуте для двух афинян Седовласый афинянин, приговоренный Выпить смертельную чашу цикуты, Не мог ни в чем отказать своему другу. «Дай отпить и мне»,— попросил его друг, И седовласый афинянин ответил: «Пока я тебе ни в чем не отказывал».
«Тут на двоих цикуты не хватит,— Вмешался в их разговор палач,— Цикута нынче на вес серебра». «Прошу, заплатите ему за яд»,— Обратился к друзьям седовласый афинянин, И те раздобыли нужную сумму. «Раз в Афинах нельзя умереть бесплатно, Отдайте этому человеку деньги»,— Сказал Фокион, седовласый афинянин. Джаз-фантазия Барабаны, гремите — бум, бум. Изнывайте жалобно, банджо. Рыдайте извивами горл саксофоны. Играй, о джаз-банд! Без жалости бейте суставами пальцев по жести кастрюль, отрыгивайте тромбонами тромбы, верещите наждачной бумагой, хуша, хуша, хуш... Войте, как ветер осенний в вершинах деревьев, вопите, как будто от боли в ужасе, вопите, как бешеный автомобиль, ускользающий от полицейского мотоцикла. Играй, играй, джаз-банд, оркестр барабанов, банджо, рожков, саксо- фонов, кастрюль,— пусть двое пьяных, сцепившихся на лестнице рьяно, бьют наугад, наобум и катятся вниз по ступеням. Вопите музыкой зычной... А там, на Миссисипи, ночной пароход пробирается вверх по темной реке с ревом гyy-yy-yy-у... И зелеными фонарями взывает к далеким нежным звездам... А крас ный месяц скачет на черных горбах прибрежных холмов... Играй, о джаз-банд! | Три слова В детстве я слышал три красных слова; Тысячи французов умирали на улицах За Свободу, Равенство, Братство,— и я спросил, Почему за слова умирают люди. Я подрос, и почтенные люди с усами Говорили, что три заветных слова — Это Мать, Семья и Небо, а другие, постарше, С орденами на груди, говорили: Бог, Долг и Бессмертье,— Говорили нараспев и с глубоким вздохом. Годы отстукивали свое тик-так на больших часах Судеб человеческих, и вдруг метеорами Сверкнули из огромной России три Суровых слова, и рабочие с оружием пошли умирать За Хлеб, Мир и Землю. А раз я видел моряка американского флота, Портовая девчонка сидела у нет о на коленях, И он творил: «Нужно уметь сказать три слова, Только и всего: дайте мне ветчину, и яичницу,— Что еще? — и немножко любви, Моя крошка! Люкс Я еду в экспрессе люкс, этой гордости нации. Звякая буферами, несутся по прерии сквозь сизую дымку и закагную мглу пятнадцать цельностальных вагонов с тысячью пассажиров (все вагоны станут кучей ржавого лома, и все пассажиры, смеющиеся по салон-вагонам и купе, станут прахом). Я спрашиваю соседа по купе, куда он едет, и он отвечает: «Омаха». Молитва стали Положи меня, боже, на наковальню, Сплющи и выкуй кирку или лом, Дай мне расшатать старые стены, Дай мне взрыть и сровнять их основанья. Положи меня, боже, на наковальню, Сплющи и выкуй стальную заклепку. Скрепи мною балки в остовах небоскребов. Раскаленным болтом загони в опорные скрепы. Дай мне стать крепким устоем, вздымающим небоскребы В синие ночи к белеющим звездам. |
| Трава Нагромоздите тела под Аустерлицем и Ватерлоо, Сложите в могилу и дайте мне работать: Я — трава: я покрываю все. Нагромоздите их выше под Геттисбургом, Нагромоздите выше под Верденом, у Ипра, Сложите в могилу и дайте мне работать. Два юда, десять лет, и пассажиры спросят кондуктора: «Это что за места? Где мы теперь?» Я — трава. Дайте мне работать. |
Перевод И. Кашкина; М. Зенкевича; А. Сергеева
Свежие комментарии