Читая английских, французских или немецких поэтов в русских переводах, как правило, мало обращаешь внимание на имя того, кто перевел стихи, но Евгений Фельдман – то редкое исключение, когда, читая стихи, невозможно не обратить внимание на имя переводчика.
Когда писала про Роберта Бёрнса, не хотела ограничиваться только переводами С.Маршака, слишком они мне показались «детскими» и излишне «игривыми». Начала искать другие переводы. Наконец, после долгих поисков, нашла переводы многих других, и советских и постсоветских, число которых оказалось не таким уж и маленьким.
Но среди них особо выделялись переводы Фельдмана Евгения Давыдовича.
В них была непринужденность, свобода, бесшабашность, веселый смех, но далеко не детский, ирония и философские размышления. Как-то в одном из интервью он назвал поэзию Бернса хамоватой и с хрипотцой, а сам поэт не гнушался и крепкого словца.
С этого момента начала искать только его переводы, и в текстах о Бёрнсе они преобладают. Случилось так, что эти эти тексты попали на глаза самому переводчику. Он написал мне письмо с поправкой, что я ошибочно вместо его имени указала имя другого переводчика особенно понравившегося мне стихотворения «Вши, которую я увидел в церкви на шляпке одной леди»:
Куда ты, чёртова холера?
В твоих проказах – есть ли мера?
Зачем возвышенная сфера
Ничтожной вошке?
Не лезь на леди и на сэра, –
Там нет кормёжки!
Какой пассаж! Невероятно!
Всё было б ясно и понятно,
Когда бы к голи перекатной
Ты лезла, вошь,
Но ты полезла к леди знатной...
Ну, ты даёшь!
Ты в космах нищей побирушки
Была бы с пищей на пирушке.
Твои друзья, твои подружки
Сползлись бы кодлой,
И не устроил бы прорушки
Вам гребень подлый.
Тебе бы лучше было, гадкой,
Лежать под лентой или складкой,
Но ты до славы стала падкой,
И кажешь дерзость,
И лезешь наглой супостаткой,
Какая мерзость!
Черна, красна твоя одёжа,
И серой ты бываешь тоже,
И на крыжовник ты похожа.
Ползи тишком,
Пока тебя не уничтожу
Я порошком!
Уж лучше б ты облюбовала
Старух чепцы и одеяла,
По мужикам покочевала
И вверх, и вниз ты,
Но нет, нахалка, увенчала
«Лунарди» мисс ты!
Напрасно в спеси и гордыне
Головкой ты поводишь, Джинни,
Не видя то, что, видя ныне
На модной тулье,
Гудит народ по сей причине,
Как пчёлы в улье.
Когда б мы были в состоянье
Со стороны, на расстоянье
Своё увидеть одеянье,
Свою походку,
Нам было б с ними расставанье
Всегда в охотку!
Но это - не главное. Главным было то, что Евгений Фельдман прислал много других своих переводов, в том числе PDF-книгу, посвящённую родителям, с переводами почти ста пятидесяти английских поэтов:
Для меня это был роскошный королевский подарок. Когда жизнь дарит такой неожиданный сюрприз, хочется, во-первых, отблагодарить дарителя, а во-вторых, поделиться подарком с другими. Несколько слов о переводчике.
В его фотографиях бросается в глаза скромность, даже какая-то застенчивость, интеллигентность, отсутствие всякой позы и попыток казаться кем-то. Забытый тип русского интеллигента, в котором нет ничего показного, что так не вяжется с нашим временем буйства саморекламы и эпатажа.
О жизни Евгения Давыдовича известно немного: родился в 1948 в Омске, куда его родители эвакуировались во время войны, да так и остались здесь. Школа, художественная школа, институт. Сначала английское отделение на факультете иностранных языков, потом - исторический, работа учителем в сельской школе, аспирантура и тридцать лет, вплоть до выхода на пенсию, работа скромным лаборантом кафедры всеобщей истории в Омском пединституте. Немногие студенты знали, что этот человек, которого чаще видели в синем рабочем халате, известный переводчик.
Переводы, которые Фельдман начал делать в двадцать лет, появились, когда он обнаружил, что стиль его собственных стихов как-то очень сильно похож на стиль Жуковского. Тогда он решил свой поэтический образ мышления перенести в иноязычную среду.
Первая книжка переводов вышла на средства, занятые у друзей и знакомых. Книжка продавалась по 65 копеек, после продажи осталось еще двести экземпляров, которые сегодня Евгений Фельдман хранит как реликвию и память о своей молодости.
К шестидесяти годам список изданий его переводов стал необъятным: только за двадцать лет (с 1989 по 2009) основных публикаций в лучших изданиях страны насчитывается более пятидесяти. Среди них Бернс, Китс, Уайльд, Шекспир, Сабатини, Киплинг, Дойль, Кэрролл, Хейвуд, Брэддон, Блэкмор, Мэйн и многие другие, известные широкому кругу читателю и совсем неизвестные.
Например, перевод мюзикла «Три мушкетера», поставленного сначала в 1992 году Омским музыкальным театром, а через год Екатеринбургским театром музыкальной комедии. Фельдман – единственный переводчик с мировым именем, живущий за Уралом, книги которого выходят тысячными тиражами.
Со временем у Евгения Фельдмана выработался свой подход к переводу, суть которого заключается не столько в знании языка, сколько в погружении в мир и личность автора, когда словно становишься им, переселяясь в его тело и мысли.
Евгений Давыдович считает: можно знать хорошо язык, но совершенно не чувствовать автора и его поэзию а может быть - наоборот. Однажды Харьковское издательство попросило Фельдмана перевести Омара Хайяма, чей язык переводчик не знал, но принял это предложение, следуя своим принципам перевода: погружаться не в лингвистику, а в окружение и личность автора в атмосферу его времени. И перевод получился.
В переводе важно авторское видение, а не знание техники «завитушечек» рубаи, важно уловить дух автора, то, что находится между словами и буквами. Язык очень многозначен, каждое слово несет в себе множество смыслов, но из этого множества приходится выбирать единственный. Выбор смысла и адекватная передача его на русский – это и есть авторское видение переводчика.
«...всегда ставлю вопрос: что я хочу получить, сделав перевод, – рифмованные строчки или боль, которую пережил писавший это автор? Передавать нужно не форму, а поэзию, а для этого – постоянно искать разумный баланс между буквой и духом произведения. Делать перевод – значит, пытаться «побыть за автора» и все время работать с аптекарскими весами в собственной душе», – считает Евгений Фельдман.
Каждая строчка его перевода пропущена через собственное сердце и душу. Только так может получиться не халтура, а настоящее произведение, адекватное Бернсу, Китсу или Уайльду. И всегда надо думать о том, кому это нужно.
Но профессиональными переводами, которыми он занимается уже более сорока пяти лет, жизнь Фельдмана не ограничивается. Кроме них Евгений Давыдович увлекается…. художественным свистом. В 2005 году в Москве вышла книга «Свист как образ жизни», в которой о нем написано:
«При всех своих дарованиях (рисует, столярничает, каллиграфически пишет, артистично читает стихи) он отдаёт предпочтение художественному свисту – хобби всей жизни. В четырнадцать лет мальчик впервые услышал тарантеллу из оперы Бизе «Арлезианка». И был сражён наповал.
Сходу просвистел мелодию после единственного прослушивания. С тех пор и началось это удивительное увлечение. В «запасниках» свистуна много раритетных мелодий, классических оперных арий, военных маршей. Но особое пристрастие Евгений питает к государственным гимнам разных стран.
Дольше других разучивал гимн Индии, собирал буквально по кусочкам. Фельдман насвистывает уже более двух десятков гимнов. О каждой мелодии может рассказать чуть ли не всю историю её земного существования».
В 2010 году Евгений Фельдман удостоен Бунинской премии в номинации «Поэтический перевод». Награжден он и знаком «Трудовая доблесть России» как настоящий труженик.
Список его регалий длинный, но главное за его спиной более шестидесяти тысяч строк поэтического перевода, две трети - из Бернса, треть – из Киплинга, половина – из Китса....
Вот такой это уникальный человек Евгений Фельдман, текст о котором хочу закончить его короткими переводами из английской поэзии.
Он был при жизни лишь Нуждой богат.
Не звал его к обеду Меценат.
И вот, когда скончался Златоуст,
В Аббатстве встал монументальный Бюст.
Судьбу поэта Символ отличил:
Просивший Хлеба – Камень получил!(Сэмьюэл Уэсли. На установление бюста Батлера в Вестминстерском аббатстве)
Я похоронен был нарочно
У сей канавы водосточной,
Чтоб друг, узнав, что умер я,
Здесь пролил слёзы в три ручья!(Уильям Блейк. Эпитафия самому себе)
Кривой, недобрый взор, спина горбатенька, –
Ты – вор, ей-богу, вор! Вот так-то, батенька!
Ты – честен? Не свисти, не пой мне арию!
Ты? Господи прости… С такой-то харею?..(Джозеф Аддисон. Жулик. Подражание Марциалу)
Ходить не шатко,
Пожить не кратко,
Служить вам гладко
И спать вам сладко!(Джон Хейвуд. Пожелание друзьям)
Тина Гай
Свежие комментарии