— И я на него обиделась. На звонки не отвечаю, пусть прочувствует всю степень своей вины.
Я подслушивала разговор двух девушек, которые сидели в маршрутке за моей спиной. Вернее, подслушивала не одна я, а вся маршрутка, так как девушки даже не пытались говорить тише. То ли им было наплевать на всех остальных слушателей, то ли они этого даже не замечали под впечатлением своих эмоций и чувств.
— Ну что ты на него опять бочку катишь? А ты не боишься, что он совсем не позвонит. Пока ты будешь обижаться он найдет кого-то еще…. Ведь не зря говорится, что на обиженных воду возят.
— Пусть только попробует, — возмутилась ее собеседница, — Я ему такое устрою….
…
На обиженных воду возят.
Откуда в нашей повседневной речи появилось это выражение. И как его понимать? Потому что мы чаще всего используем его интуитивно, а не руководствуясь какими то знаниями в области этимологии.
Хорошо, что госпожа история никогда не скрывает свои закрома знаний. Надо только хорошенечко в них покопаться.
Давайте начнем с того, что это ведь только часть поговорки, А вся поговорка звучит так: на обиженных воду возят, а на обидчиках – огонь.
И если хорошенечко вдуматься, то все становится ясно и понятно.
Чтобы обидеть человека много ведь не надо. Обидчик иногда даже не догадывается, что кто-то на него затаил обиду. Может, что-то было сказано или сделано сгоряча или не к месту. Но как говорится, обида – это проблема обиженного, а не обидчика.
И опять же, у нас несколько версий появления этого крылатого выражения.
В петровские времена воду развозили водовозы. Это была очень хорошая должность для городского жителя. Абы кого на такую должность не брали.
Каждому водовозу предоставлялась лошадь, повозка и инвентарь. На повозке было несколько бочек разного цвета. По цвету бочки и воду заливали в нее из разных источников: питьевую, для домашних нужд и т.д.
И все бы хорошо, и должность то замечательная на зависть другим, но все равно умудрялись найтись и такие, которые пытались и здесь выгадывать. Не хотелось ехать к дальним, более чистым источникам – набирали воду с ближнего, загрязненного.
Находились и те, кто еще и плату за такую воду брал непомерную, особенно в периоды засухи.
Когда весть об этом дошла до Петра I, он просто рассвирепел. Велел тут же издать закон о наказании нечестивых. А наказание было такое: лошадь из повозки выпрягали, а водовоза наоборот впрягали и он целый день возил воду по своему району бесплатно. Кто же не обидится на такое наказание? Да только, если все это выполнялось, должность за ним сохранялась и лошадь возвращалась. А если нет, то живи, как знаешь.
Мало кто отказывался от должности, обижались, но воду возили.
Второй вариант звучит так: лошадей для такой работы разрешалось брать тех, которые уже отгарцевали свое. Т.е. чаще всего это были старые мерины, которые уже не годились для военной службы, а вот для развоза воды – самое то, что нужно.
И шел такое мерин медленно, опустив голову, глядя только себе под ноги. За годы службы он настолько изучал свой путь, что водовозу иногда не надо было даже за вожжи дергать.
Со стороны такая лошадь напоминала уставшего, обиженного судьбой человека. Это уже была не та лошадь, которая мчалась, соревнуясь с самим ветром в скорости. Не лошадь, огонь. Такая лошадь сама могла обидеть кого хочешь, даже не заметив этого.
Так вот почему на обиженных воду возят, а на обидчиках – огонь.
Третья версия такая. Если человека обидеть очень сильно, то он становится предсказуемым в своих действиях. То ли от волнения, то ли от обиды, то ли от злости на обидчика. Таким человеком очень хорошо манипулировать, т. е. заставлять его делать то, что в нормальной обстановке он бы не сделал. Получается, эмоции такого человека очень легко использовать в корыстных целях. Хоть воду возить на его спине. Поглощенный своими обидами, он этого даже не заметит.
…
Когда девушки выходили из маршрутки, водитель, открыв дверь, сказал:
— Вы в следующий раз езжайте на автобусе, так у вас и слушателей будет больше. А то моих пассажиров вы утомили своей санта-барбарой.
Маршрутка фыркнула, а девушка возмущенно развернулась к уже закрывающейся двери.
Я высунулась со своего сидения: вокруг меня были улыбающиеся лица. Видимо, обида вместе с обиженной покинула салон. И это было здорово.
Свежие комментарии