МЫ ИХ ЧИТАЕМ В ПЕРЕВОДЕ. Ральф Уолдо Эмерсон

Предвозвещенный трубным ревом неба, Приходит снег и, словно не снижаясь, Летает над землей, и белый воздух Скрывает даль, реку, леса, холмы, Завесил домик фермера за садом. Пути нет в поле, нарочный задержан, Разлучены друзья, лишь домочадцы Сидят перед огнем, заключены В уединенье буйством снежной бури. Пойдем посмотрим, что построил ветер. Добывши мрамор из каменоломен Невидимых, неистовый искусник, Воздвиг он сотни белых бастионов Вокруг столбов, деревьев, у дверей. Так быстро мириадом рук рабочих Волшебные постройки он воздвиг, О цифрах и расчетах не заботясь; Отделал белым мрамором курятник, И в лебедя преобразил терновник, И фермеру назло между двух стен Проход замуровал, а у ворот Вознес на вышке стрельчатую башню. Потом, игрой пресытясь, он исчезнет, Как будто не был, и под ярким солнцем Оставит изумленному искусству Для подражанья в камне на века Ночное зодчество своих безумств, Причудливую лепку снежной бури.

Убийца мнит, что убивает, Убитый мнит, что пал в крови,— Ни тот и ни другой не знает, Куда ведут пути мои. Забвенье, даль — мои дороги, Мне безразличны тьма и свет; Во мне — отверженные боги, Величий и падений след. Кто прочь стремится в самомненье, Тому я сам даю полет; Я искуситель и сомненье, Тот гимн, что мне брамин поет. Ко мне стремятся боги тщетно, Священных Семь,— но в тишине Добро творящий незаметно Придет и без небес ко мне!