Ната́лья Гео́ргиевна Аста́фьева (по паспорту Наталья Григорьевна Романова-Астафьева; 19 сентября1922, Варшава) — русский и польский поэт, переводчик. Пишет также на польском языке.
Окончила факультет русского языка и литературы МОПИ (1951), училась в аспирантуре.
Стихи Астафьевой - это любовная лирика, природа, натурфилософия, кризис цивилизации, современная история.
Хамелеоны, лицемеры, их термидоры, их брюмеры, премьеры, принятые меры, эксплуатированье веры наивных и несчастных масс... И нет на них чумы, холеры, чтобы от них избавить нас! 1994 Я не играю в эти игры - прёт, чтобы вырваться вперёд, без - умный и без - дарный сброд, велеречивые их лидеры и ненавистный им народ. 1994 Стало некуда людям деваться. Наше время нелепо до смеха. Тишину расколовшее: - Братцы! - от земли отражается эхом. Одиночество и отчужденье толп, отталкивающихся друг от друга. Прут и прут, ничего не жалея. Горечь, злоба и грубая ругань. Замороченных и оглуплённых, вижу их разъярённые лица и начертанные на знамёнах невозможности примириться. 1994 Со дна последнего отчаянья вновь не дают мне в сон уйти собак ночные причитанья от трёх часов и до пяти. Собачий вой наполнил мир - вой по умершим? вопль к живым?.. Что псы печальные пророчат? И без того наш мир непрочен, из всех земных щелей и дыр, Балканы ли, Кавказ ли, Крым, идёт кромешный адский дым... Да будет Страшный Суд отсрочен!.. Но слышу на исходе ночи из глуби городских клоак стенанья брошенных собак. 1994 Чудачеством назвали честность, а воровство признали нормой, сослали славу в неизвестность, цвет красный именуют чёрным. Бедность считается пороком, богатым быть теперь престижно, а бомж, бродящий по дорогам, сам виноват, ему же стыдно. Бандит вдруг стал джентльменом светским. Стыд-совесть сделались бесстыдством. Любовь сегодня стала сексом. И только сыск остался сыском. Всё вывернули наизнанку, так что из дыр торчит основа. Уже не маузеру - танку в словесных преньях дали слово. Мораль и право отменили, суд стал преступников орудьем... Как в этом ненормальном мире нам жить, ещё нормальным людям? 1994 | Весенний дождь висит, как пыль, сегодня в воздухе прозрачном. В моей душе метёт ковыль, волнами ветер ходит мрачный. Я не могу найти покой, шагами мокрый город мерю, мне нет отрады никакой, я никому теперь не верю. Нет, никому! Нет, никому! Заветы детства обманули. С весельем смерть свою приму в весенний день от лёгкой пули. Великий вождь и нежный друг коварно изменили чести, и тяжек мне любимый труд, и душно от газетной лести. Мы на земле живём как дождь, все-все, и правый и неправый, и так же в землю ты уйдёшь питать собой степные травы. Весна 1953 Набросилось наглое время на нашу больную страну. Не с этими я и не с теми, но вместе со всеми тону. Ни в тех я не вижу, ни в этих России особую стать. А те, кому верить бы, - в нетях. Их нет или их не видать. 1994 Празднуется триумф и победа. Пресса, министры, банкиры, секс-бомба... Где тусовалась прежде богема - тонкая плёночка сверху - бомонда. Пир на вулкане - банкеты, фуршеты, шик манекенщиц и шарм бизнесменов, звёзды эстрады, актёры, поэты и декламации о переменах. Интеллигенция? Не осталось? Сникла? Не видно её и не слышно. Шумные шоу: выдача в залах денежных премий, торжественно, пышно. Новое время… Новые люди... Ба, всё знакомые прежние лица!.. Дни интервью, лицедейств, словоблудий... Светское общество... Сливки. Столица. 12 января 1994 Живу тоскливо и случайно, в стране оставшись не у дел. А ты расталкивать плечами крутое время полетел. Я - странный робкий чужестранец, звучанья складываю в речь. Ты - солнечный протуберанец, всё на пути способный сжечь. Сверкая огненно очами, стремишься к цели напрямик. Я - сиротливыми ночами стихи мараю в мой дневник. У каждого своя забава, характер, выбор, дар, судьба. Ты - отпрыск века-волкодава, тебе - богатство, власть и слава, а мне - моё святое право оплакивать мои гроба. 1994 |
Бывало, женщины сойдутся в кружок, как боевая рать, с прихлёбом тянут чай из блюдца и ну - мужчин перебирать. Ткнут бублик - пшёл гулять! - мальчонку, и завертелся разговор: мол, все мужчины втихомолку от жён гуляют, верность - вздор. Не раз я спорила сердито с обидой тайной за отца, за карий глаз его открытый, за доброту его лица. За то, как отдавался делу, как ласков с нашей мамой был, как он меня, девчонку смелую, повсюду брать с собой любил. Среди завидующих сверстниц я проходила с ним вдвоём... Неправда! Есть мужская верность - в любви, в борьбе, всегда, во всём! 4 декабря 1955 |
Свежие комментарии