Грановский Тимофей Николаевич (1813-1855)
Грановский Тимофей Николаевич- историк и социолог. Учился на юридическом факультете Петербургского университета /1832-1835/ и в Берлинском университете /1936-1839/. Профессор Московского университета. Сторонник западничества. Испытал влияние Гегеля /формируя постепенно критическое отношение к нему/ и Чаадаева. Отмечал роль географической среды в историческом развитии, цель которого, согласно Грановскому, достижение свободы. Находился под надзором полиции из-за выступлений против крепостного права.
Грановский был наиболее законченным типом гуманиста-идеалиста. Он был прекрасный человек, он очаровывал и влиял, как профессор, но мысль его была мало оригинальной. Грановский изменил старому для молодого и впервые нашёл тон, сделавший голос его слышным за пределами университета.
Не отвергая объективного характера исторической закономерности, Грановский всё же делает основные акценты на субъективной стороне исторического процесса. Грановский ставит перед собой вполне определённую сверхзадачу - дать объективную, взвешенную оценку роли того или иного исторического деятеля. Этот ярко выраженный аксиологический аспект его наследия выгодно отличает Грановского от других историков его времени, старавшихся бесстрастно и как бы отрешённо воспроизвести отдельные моменты исторического процесса.
Выше всех специальных знаний стала для него идея общей философской связи явлений. Изучение Гегеля особенно много содействовало постоянному стремлению Грановского рассматривать культурную историю как целое и намечать в ней прогрессивное развитие. Осенью 1839 г. Грановский приехал в Москву и начал читать лекции филологам и юристам. Скоро он приобрел симпатии студентов, благодаря поэтической силе и сердечной теплоте изложения. Можно сказать, что ни один русский профессор не производил на аудиторию такого неотразимого и глубокого впечатления. Кроме университетских курсов, Грановского прославили публичные лекции, которые собирали все, что было лучшего в тогдашнем московском обществе. Читал он их три раза: в 1843 - 44 годах курс по истории средних веков: в 1845 - 46 годах - сравнительную историю Англии и Франции; в 1851 г. - знаменитые четыре характеристики (Тамерлан , Александр Великий , Людовик IX, Бекон). Последние вошли в "Собрание сочинений"; кроме того, профессор Бабст напечатал в журнале "Время" за 1862 г. несколько лекций из университетских курсов, но его текст не может считаться точным воспроизведением слов Грановского. Сохранились еще собственноручные конспекты средневекового курса и несколько записей слушателей, которые отличаются обычными в таких случаях проблемами и недоразумениями. Писал Грановский неохотно и уже потому не имел возможности оставить потомству столько же, сколько дал современникам.
Грановский избег личных неприятностей по службе; но его духовное состояние во время реакции, последовавшей за 1848 г., было тяжкое. Он не находил более удовлетворения в профессорстве и не имел ни склонности, ни возможности уйти в чисто научную работу; издавна его преследовали приливы меланхолии и апатии; в эпоху Крымской войны это настроение становилось невыносимым, и Грановский все чаще искал развлечения в азартной и всегда почти неудачной карточной игре. Организм Грановского никогда не отличался крепостью и не мог долго выносить тяжелой жизненной борьбы. 4 октября 1855 г. Грановский скончался, 42 лет от роду, после кратковременной болезни.
Грот Николай Яковлевич (1852-1899)
Грот Николай Яковлевич- философ. Профессор Московского университета / с 1886 /, руководитель "Московского психологического общества" /старейшего русского философского общества/. Издавал журнал "Вопросы философии и психологии" /с 1889/. Прошел путь от позитивизма к собственной системе монодуализма, в основе которой лежит постижение умозрительным способом абсолютно достоверных качественных отношений опыта. Предшественник веховства и богоискательства.
Попытка свести логические законы к психологическим явлениям (ассоциациям) была сделана Н.Я.Гротом в его "Реформе логики" и отчасти И.Ягодинским в его книге "Генетический метод в логике". Центральным понятием метафизики Грота является понятие силы, которое объединяет в себе силы духа и силы материи. Всякая активная сила - порождение духа, материя - проявление пассивной силы. Развитие силы от природных сил к единой силе, силе жизни, а затем к силе сознания приводит Грота к утверждению познаваемости духовной силы, причём познаваемости с помощью эмпирической психологии.
Главные сочинения: "О Душе и ее связи с современными учениями о силе", "Основные моменты в развитии новой философии", "Философия и ее общие задачи", "О научном значении пессимизма и оптимизма как мировоззрений", "О направлении и задачах моей философии".
Давыдов Иван Иванович (1792-1863)
Давыдов Иван Иванович- философ и филолог. Окончил Московский университет в 1812. Профессор Московского университета с 1822, академик /1841/. Сторонник идеологии официальной народности. Критиковал философию Гегеля с позиции позднего Шеллинга.
"Давыдов, который, конечно, так же, как и Галич, еще не может быть назван шеллингианцем в строгом смысле, но который, по его словам, Шеллинга предпочитал всем другим, еще до поступления на университетскую кафедру, уже в 1815 г. был назначен инспектором Университетского пансиона; и он тотчас же воспользовался своим положением не только для того, чтобы вообще оживить умственную жизнь своих питомцев, но и для того, чтобы пропагандировать среди них шеллингизм"- писал Введенский А.И. в своей книге "Судьбы философии в России".
Давыдов пытается обосновать "философию слова" (формирование языка связывает с историческими особенностями национального бытия и законами человеческого мышления), определяет ряд эстетических категорий и специфику литературных родов и жанров в их историческом развитии.
Главные сочинения: "Опыт руководства к истории философии", "Вступительная лекция о возможности философии как науки", "Возможна ли у нас германская философия?".
Данилевский Николай Яковлевич (1822-1885)
Данилевский Николай Яковлевич- глава поздних славянофилов и почвенников, философ, естествоиспытатель, критик дарвинизма. Ранний позитивизм Данилевского перерастает у него в объективный идеализм. Развил концепцию "культурно-исторических типов".
Данилевского считают эпигоном славянофильства, которое в то время уже вступило в период упадка. Он был одним из наиболее типичных представителей панславизма. В книге "Россия и Европа" Данилевский подробно развивает теорию "культурно-исторических типов" человечества (до него эта теория развивалась немецким историком Рюкуртом, а после Данилевского стала темой работ Шпенглера
Русский нигилизм
"Все различие между нашим нигилизмом и нигилизмом заграничным, западным заключается единственно в том, что там он самобытен, а у нас подражателен, и потому имеет некоторое оправдание, будучи одним из неизбежных результатов исторической жизни Европы, а наш висит на воздухе и... есть явление смешное, карикатурное".
Культурно-исторические типы
"Главное должно состоять в отличении культурно-исторических типов, так сказать, самостоятельных, своеобразных планов религиозного, социального, бытового, промышленного, политического, научного, художественного, одним словом, исторического развития".
Признавая человечество за пустую абстракцию, Данилевский видит в культурно-историческом типе высшее и окончательное для нас выражение социального единства. Если та группа, говорит он, которой мы придаем название культурно-исторического типа, и не есть абсолютно высшая, то она, во всяком случае, высшая из всех тех, интересы которых могут быть сознательными для человека, и составляет, следовательно, последний предел, до которого может и должно простираться подчинение низших интересов высшим, пожертвование частных целей общим. - "Интерес человечества" есть бессмысленное выражение для человека, тогда как слово "европейский интерес" не есть пустое слово для француза, немца, англичанина. Точно так же для русского и всякого другого славянина "идея славянства должна быть высшею идеей, выше свободы, выше науки, выше просвещения".
В этом последнем слове теории Данилевского заключается ее самоосуждение. Так как всякая культуры состоит именно в развитии науки, просвещения, истинной свободы и т. д., то помимо этих высших интересов, имеющих общечеловеческое значение, предполагаемая "идея славянства" сводится лишь к этнографической особенности этого племени. Забывая, что для культурно-исторического типа прежде всего нужна культура, Данилевский выставляет какое-то славянство, признает за высшее начало самую особенность племени, независимо от исторических задач и культурного содержания его жизни. Такое противоестественное отделение этнографических форм от их общечеловеческого содержания могло быть сделано только в области отвлеченных рассуждений; при сопоставлении же теории с действительными историческими фактами она оказывалась с ними в непримиримом противоречии. История не знает таких культурных типов, которые исключительно для себя и из себя вырабатывали бы образовательные начала своей жизни.
Данилевский выставил в качестве исторического закона непередаваемость культурных начал, - но действительное движение истории состоит главным образом в этой передаче. Так, возникший в Индии буддизм был передан народам монгольской расы и определил собою духовный характер и культурно-историческую судьбу всей Восточной и Северной Азии; разноплеменные народы Передней Азии и Северной Африки, составлявшие, по Данилевскому, несколько самостоятельных культурно-исторических типов, усвоили себе сперва просветительные начала эллинизма, потом римскую гражданственность, далее, христианство и наконец религию аравийского пророка; христианство, явившееся среди еврейского народа, даже в два приема нарушило мнимый "исторический закон", ибо сначала евреи передали эту религию греческому и римскому миру, а потом эти два культурно-исторические типа еще раз совершили такую недозволенную передачу двум новым типам: германо-романскому и славянскому, помешав им исполнить требование теории и создать свои собственные религиозные начала. Вероисповедные различия внутри самого христианства также не соответствуют теории, ибо единый по Данилевскому германо-романский мир разделился между католичеством и протестантством, а славянский мир - между тем же католичеством и православием, которое к тому же не выработано самим славянством, а целиком принято от Византии, т. е. от другого, чуждого культурно-исторического типа.
Помимо этих частных противоречий, теория отдельных культурно-исторических групп идет в разрез с общим направлением всемирно-исторического процесса, состоящего в последовательном возрастании (экстензивном и интензивном) реальной (хотя наполовину безотчетной и невольной) солидарности между всеми частями человеческого рода. Все эти части в настоящее время, несмотря на вражду национальную, религиозную и сословную, живут одной общей жизнью, в силу той фактической неустранимой связи, которая выражается, во-первых, в знании их друг о друге, какого не было в древности и в средние века, во-вторых, - в непрерывных сношениях политических, научных, торговых и наконец в том невольном экономическом взаимодействии, благодаря которому какой-нибудь промышленный кризис в Соединенных Штатах немедленно отражается в Манчестере и Калькутте, в Москве и в Египте.
Логическую опору для своей теории Данилевский думает найти в совершенно ошибочном различении рода и вида. Человечество, по его мнению, есть род, т. е. отвлеченное понятие, существующее только в обобщающей мысли, тогда как культурно-исторический тип, племя, нация суть понятия видовые, соответствующие определенной реальности. Но логика не допускает такого противоположения. Род и вид суть понятия относительные, выражающие лишь сравнительно степень общности мыслимых предметов. То, что есть род по отношению к одному, есть вид по отношению к другому. Человечество есть род по отношению к племенам и вид по отношению к миру живых существ; точно так же славянство есть вид по отношению к человечеству и род относительно русской или польской нации, которая, в свою очередь, может рассматриваться как род по отношению к более тесным группам, ею обнимаемым. С точки зрения эмпирического реализма "человек вообще" есть только отвлеченное понятие, а не предмет, существующий в действительности, но точно так же не существует в действительности и "европеец вообще", "славянин вообще".
Независимо от оценки его историко-публицистического труда, должно признать в Данилевском человека самостоятельно мыслившего, сильно убежденного, прямодушного в выражении своих мыслей и имеющего скромные, но бесспорные заслуги.
Главные сочинения: "Россия и Европа", "Дарвинизм".
Де-Роберти (де-Кастро де-ла Серда) Евгений Валентинович (1843-1915)
Де-Роберти де-Кастро де-ла Серда, Евгений Валентинович - философ-позитивист. Окончил Александровский лицей. До 1868 г. пробыл за границей, слушая лекции, главным образом, по естественным и социальным наукам. В 1869 г. издал "Политико-экономические этюды". Сотрудничал в "Санкт-Петербургских Ведомостях" времени В.Ф. Корша , в "Знании" и в "Слове". Оставаясь приверженцем позитивизма, Де-Роберти, однако, не держится слепо основных положений Конта, и едва ли найдется хоть одно из них, к которому он не предложил бы той или другой поправки. Работы его встретили самую разнообразную оценку: большинство иностранных критиков придает им большое значение; большинство русских (Оболенский , Лесевич , Ткачев и другие) - относится к ним отрицательно.
Роберти развил концепцию, получившую название "гиперпозитивизм" ("неопозитивизм", "робертизм"); гносеология - часть социологии как основы науки о разуме; этика, основывающаяся на этой социологической теории познания, должна стать прикладной социологией действия; научная философия отлична от науки по объекту и методу. Роберти отверг контовский феноменализм и агностицизм, сводя непознаваемое к непознанному.
Главные сочинения: "Новая постановка основных вопросов социологии", "Понятия разума и законы вселенной", "Философия и ее задачи в XX в.", "Мировоззрения крайнего Востока перед судом социологии", "Прошедшее философии".
Дебольский Николай Григорьевич (1842-1918)
Дебольский Николай Григорьевич- философ, математик, переводчик Гегеля. Окончил Горный институт и естественный факультет Петербургского университета. Преподавал метафизику, логику и психологию в Петербургской Духовной Академии. В своем "феноменальном формализме" применил философию Гегеля для укрепления теизма.
Дебольский считал, что все понятия внутренне противоречивы. Поднимаясь от понятия к идее, мыслитель вступает в сферу бесконечного. По мнению Дебольского, противоречия "разрешаются, если допустить возможность бесконечного синтеза или анализа".
Дебольский обращается к философии Гегеля и подчёркивает значение диалектического метода для науки вообще и естествознания, в частности, причём диалектический метод он связывает с движением идей в силу внутренних противоречий. Не приемля гегелевского панлогизма и отождествления исторического и логического, Дебольский обращается к анализу первичных актов сознания (восприятие) и показывает несовпадение сознания и разума, существование бессознательных и сверхсознательных процессов.
В нашем познании, как учил Кант, чувственное содержание всегда соединено с априорными, сверхчувственными формами или категориями ума. Но, по мнению Дебольского, Кант ошибался, полагая, что эти категории, будучи сверхчувственными по своему происхождению, ограничены в своем приложении областью чувственного. Познавая сам себя, ум познает сверхчувственную основу всех явлений, познает ту вещь в себе, которой ищет метафизика. Но, рассматривая ум как вещь в себе, следует признать, что это не наш ограниченный, индивидуальный ум, а ум неограниченный, безусловный и творческий, Первоум или Бог, произведением которого является и индивидуальный ум.
Высшим благом Дебольский признает самосохранение верховного неделимого, а этим неделимым считает народный союз. Задача всякой будущей и, в частности, русской философии может быть уподоблена, по его мнению, скорее всего задаче средневековой схоластики, подвергавшей результаты древней мысли формальной обработке.
Главные его труды: "Введение в учение о познании" (1870), "О диалектическом методе" (1872), "Вопрос о происхождении человека с точки зрения биологии и этики" (1883), "Философия будущего" (1882), "О высшем благе или о верховной цели нравственной деятельности" (1886), "Философия феноменального формализма. I. Метафизика" (1892)
Зеньковский Василий Васильевич (1881-1962)
Зеньковский Василий Васильевич- философ и психолог. Окончил естественно-математический факультет Киевского университета, затем учился на филологическом факультете. Профессор Киевского университета /c 1915/ . В 1918 - министр культуры и вероисповеданий в правительстве гетмана Скоропадского. С 1919 - эмигрант, работал в Белграде, Праге, Париже. В 1942 принял священнический сан. От концепции всеединства Вл. Соловьева шел к построению метафизики человека и интуитивизму. Разработал концепцию психофизического взаимодействия.
Фундаментальное значение для психологии Зеньковский видит, как впрочем и большинство современных психологов, в различии акта и содержания души.
"Если человек зависит от природы, от социальной среды, то всё же бесспорным является в нём факт свободы. Но акты свободы, коренясь в метафизической глубине человека, получают свою творческую силу лишь при сочетании с благодатной помощью "свыше" - без этого они бессильны и почти всегда отдают человека во власть зла. Только используя богословское понятие "первородного греха", мы можем понять одновременно наличие свободы в человеке и ограниченность её. Раз будучи принятым, понятие первородного греха неизбежно привело меня к пересмотру основных начал метафизики, а затем гносеологии. Без понятия первородного греха нельзя понять раздвоение познавательной силы в человеке (раздвоение разума и сердца). Учение отцов Церкви о необходимости восстановления утраченного единства человеческого духа через Церковь привело меня к пересмотру всех философских построений в свете христианства, и я могу дать лишь одно наименование моим взглядам : "опыт христианской философии".
Главные сочинения: "Проблема психофизической причинности", "Православие и культура", "Основы христианской философии", "История русской философии", "Русские мыслители и Европа".
Иванов Вячеслав Иванович (1866-1949)
Иванов Вячеслав Иванович- поэт-символист, теоретик культуры, философ. Учился на филологическом факультете Московского университета, затем в Берлине у Моммзена. Профессор, ректор Бакинского университета. В 1924 эмигрировал в Италию, где принял католичество. Профессор университета в г. Павия. От увлечения Ницше развивался к усвоению концепции Вл. Соловьева: феноменальный мир символизирует существование Абсолюта, открываемого мистической интуицией. Вечное бытие просвечивает сквозь символы и мифы. Культура подразделяется на "критическую" и "органическую", которая с начала XX века развивается как театр мистерий, выражающий "вселенскую соборность".
Вячеслав Иванов считает, что символы - это намеки реальности, невыразимой в словах; они дают повод для возникновения мифов, выражающих истину в форме образов. Эта истина может вести к теургическому синтезу личного и общинного принципов. Вячеслав Иванов, как и МЕРЕЖКОВСКИЙ, вносил много язычества в свое христианство,и это было характерно для ренессанса начала века. Поэзия его также хотела быть дионистической, но в ней нет непосредственного стихийного дионисизма, дионисизм у него надуманный.
Идеалистический символизм
Идеалистический символизм - это пути к великому всемирному идеализму, о котором пророчествует Достоевский в эпилоге к "Преступлению и Наказанию", говоря, что будет время, когда люди перестанут понимать друг друга вследствие отрицания общеобязательных реальных норм единомыслия и единочувствия и потому необычайно развившейся внутренней жизни каждой личности, идущей путями обособившегося, уединенного индивидуализма. Индивидуализм, прибавим, провозглашенный идеалистическим символизмом, даже не индивидуализм характера, какой мы встречаем в практических, не теоретических индивидуалистах минувших времен, в Борджиях и Наполеонах; но индивидуализм психологии, культ мимолетного (ибо периферического) опыта впечатлительности нашей, наиболее яркое выражение современной mania psychologica, которая затемнила для нас понятие характера и обратила в наших глазах жизнь личности в сплошную зыбь противочувствий и смену аффектов. Формально и ближайшим образом идеалистический символизм расширит канонически прежние каноны или благоразумно отметет элементы, не поддающиеся строгой эстетической канонизации, и создаст новый Парнас.
Современное искусство
С религиозною проблемой современное искусство соприкасается через реалистический символизм и органически связанное с ним мифотворчество. Религиозная проблема на первый взгляд представляется двоякою: проблемою охранения религии, с одной стороны, проблемою религиозного творчества, с другой. На самом деле она остается единой. Без внутреннего творчества жизнь религии сохранена быть не может, - она уже мертва. Творчество же религиозное есть тем самым и охранение религии, - если оно не вырождается в творчество суррогатов и подобий религии, в подражание ее формам для облечения ими идеи нерелигиозной. Религия есть связь и знание реальностей. Сближенное магией символа с религиозною сферой, искусство неизбежно подпадет соблазну облечения в гиератические формы иррелигиозной сущности, если не поставит своим лозунгом лозунг реалистического символизма и мифа: a realibus ad reaiora.
Главные сочинения: "По звездам", "Борозды и межи. Опыты эстетические и критические", "Родное и вселенское".
Свежие комментарии